Зимняя роща - Юлия Лим (2018)

Некоторые невесты приходили в себя и начинали кричать. Тогда он бежал к ним, позвякивая колокольчиком, и голоса стихали. Каждая из них лежала неподвижно, словно принося себя в жертву голодным волкам.

Серый волк принюхался. Смрад восставших мертвецов заползал ему в ноздри. Он надеялся, что узнает среди него запах Ивана-царевича, но его будто никогда и не было.

«Где же ты, Ваня?» – думал волк, а нутро подсказывало ему, что больше он своего человеческого друга не увидит.

3

Домовой нашел Кощея, передал ему слова Таи, и побежал наверх искать Мару.

Кощей, разойдясь с Берендеем, шел в подвал. Он оделся в черный кафтан, расшитый золотом, к которому прикрепил бутоньерку. Царевич поместил туда цветы, которые для них с Таей имели особое значение. Он предвкушал окончание свадьбы, когда их губы соприкоснутся, и его сердце, впервые за четыреста девяносто девять лет, билось, разгоняя кровь по телу. Конечно, оно и раньше билось в дни обряда, но чувств в нем тогда не было. Теперь же Кощей, воспылав любовью к Тае, сбежал по лестнице, окрыленный ясным чувством.

Он вошел, дверь скрипнула. Тая показалась ему прекрасной в редких лучах дневного света. На ее голове не было фаты, волосы почернели и стали короткими. Кощей понимал, что она все еще так же прекрасна, как прежде.

– Негоже жениху опаздывать! – заявил Вурдалак.

Проходя мимо, Кощей посмотрел на брата.

– Тебя сюда никто не звал, – он заметил Ягиню, и Вурдалак увидел, как его глаза налились кровью. Рука царевича потянулась к мечу на поясе.

– Эй, потише, – Вурдалак протянул руку перед ведьмой, – тут твоя свадьба, а не война.

– Держи ее от меня подальше, если хочешь уйти отсюда живым, – процедил Кощей, с трудом справился с гневом, и подошел к Тае.

Они молча переглядывались. Царевич старался не обращать внимания на спокойное лицо невесты, на ее молчаливость и холодный потухший взгляд.

– Ты выглядишь удивительно, – сделал он ей тихий комплимент.

– Я все же умерла и возродилась, – ответила Тая. Ни один мускул на ее лице не дрогнул.

Кощей взял ее за руки, сжал их и погладил костяшки большими пальцами. Его руки были теплыми, ее – ледяными.

– Подождите, – Яга встала.

Жених с невестой повернулись к ней. То же самое сделали гости.

– Я хочу сказать несколько слов.

– Что ты делаешь? – прошипел Вурдалак, поймав ее за запястье.

Ягиня скинула его руку. Она посмотрела в глаза Кощею и запела:

Женись, царевич, на девчонке!

Неважно, что умрет она.

Зажмет кольцо в своей ручонке,

Она ведь так тебе нужна!

И мертвым взором взглянет ясно –

Как будто все еще жива.

Прикажет слез не лить напрасно,

Тебя по имени зовя.

Ты столько лет прожил без веры,

Украл пять сотен юных душ!

Не знал царевич чувства меры

Заманивал бедняжек в глушь.

Стоит печальная невеста:

Уже убита! Как же так?

Ей нет теперь на свете места,

И не спасет ее ваш брак.

И, закопав младые кости,

Проклятье на год отведя,

Не приходи ко мне ты в гости,

Вину сознав чуть погодя.

Мне истина открылась просто:

Глядела я не на того.

Не стоил ты руки-нароста,

И даже ногтя моего!

Хоть долго мною ты любим.

Прожить и без тебя сумею!

Не быть тебе – ха-ха! – моим,

Не стану никогда твоею.

4

Домовой нашел Мару в коридоре.

– Майя! Наконец-то! Церемония уже начинается, пойдем! – он взял ее за руку, но не смог сдвинуться с места.

– Я не пойду.

– Почему?

– Не хочу. Я видела столько свадеб, сколько ты и представить себе не можешь. Но эта – последняя, и я лучше проведу время так, как мне самой того хочется.

Домовой озадаченно нахмурил брови, отпустив ее руку.