Пепел - Екатерина Бунькова (2017)

Проснувшись однажды утром, я действительно обнаружил, что за окном бело. Снег был случайным, и земля нежно баюкала его, жалея, а он медленно таял, прижавшись к ней. Я вышел в сад, взял одну горсть и сжал ее. Почти сразу из кулака закапала прозрачная вода. Как слезы. Я посмотрел на небо, на седое солнце и подумал: «Пора». Оделся, привел себя в порядок и пошел в кабинет Лан, еще слегка прихрамывая, но стараясь не подавать вида, что мне больно.

— Можно? — спросил я, постучав по приоткрытым дверям.

— Войдите, — ответили мне. Я вздрогнул от этого голоса, но все-таки открыл дверь, чтобы убедиться, что не ошибся. За столом Лан сидела Сафира. Заметив меня, она отложила учетную книгу, из которой что-то выписывала, вернула перо в чернильницу и уставилась на меня, сложив руки ладонями друг к другу.

— А где Лан? — растерянно спросил я, оглядываясь, будто надеялся отыскать ее в каком-нибудь углу.

— Ушла, — ответила Сафира и нахмурилась.

— Куда?

— Не знаю.

Мы помолчали, разглядывая друг друга. Сафира словно бы стала еще старше. Ее согнуло, волосы окончательно побелели и теперь как будто были сделаны из соли. В ее старческий чертах лишь слегка угадывалось сходство с дочерью.

— Ты оправился? — спросила она, открывая шкафчик стола и принимаясь копаться в нем, бессмысленно перебирая предметы, а на самом деле старательно избегая моего взгляда.

— Да, — ответил я, перенося вес на здоровую ногу. — И хочу видеть Лан.

— Мы все этого хотим, — вздохнула Сафира.

— В каком смысле? — прищурился я.

— Я же тебе сказала: она ушла, — повторила старуха, сурово нахмурившись, и наконец-то взглянула прямо мне в глаза. Складки морщин на ее лице углубились.

— Но… Но как? — растерянно переспросил я. — Она же Великая Мать, она не может…

— Только Великая Мать и может, — перебила меня Сафира. — Она одна распоряжается своей жизнью так, как считает нужным. Лан ушла почти сразу после того, как драконы вернули тебя. Отказалась от титула и ушла.

— Почему она ничего мне не сказала? — почти в отчаянии спросил я.

— Она приходила к тебе, — пожала плечами Сафира, снова безразлично уставившись в сторону. — Ты был без сознания. Постояла немного над тобой, подумала о чем-то, а потом ушла. Совсем.

И Сафира снова скривилась. Она как будто и сама не верила в то, что говорила.

— И что теперь? — растерянно поинтересовался я.

— Ничего, — поджала губы Сафира. — Если хочешь, можешь вернуться домой, в Крагию: если нет жены, то и ты больше не муж.

— Я не об этом! — почти вскричал я, делая пару шагов вперед и морщась от боли. — Разве вы не собираетесь ее искать?

— Это ее выбор… — пробормотала Сафира.

— Это дурацкий выбор!

— Да уж ничем не лучше твоего! — возмутилась, наконец, старуха, вставая из-за стола и тыча в меня пальцем. — Она из-за тебя ушла, понимаешь? Ты хотел покончить жизнь самоубийством…

— Но меня вернули! — перебил я.

— Какая разница? — Сафира сделала шаг ко мне и уставилась на меня своими выцветающими старческими глазами. — Она ушла, чтобы отпустить тебя, разве ты этого не понимаешь? Все, Лан больше нет, ты свободен! Лети на все четыре стороны и не показывайся нам на глаза!

Сафира не сдержалась и шмыгнула носом, но быстро взяла себя в руки, запрокинула голову к потолку, загоняя слезы обратно, и повторила:

— Бери деньги и уезжай.

Она подала мне увесистый мешочек, за которым, видно, и лазила в стол. Я машинально взял. А потом, осознав, что это, попытался всучить ей обратно.

— Не надо мне никаких подачек! — возмутился я.

— Это не подачка. Это твое жалованье, — пояснила Сафира. — Небольшое, но уж как наработал. И уйди уже с глаз моих.