Пепел - Екатерина Бунькова (2017)

Лан убрала книгу на полку и потушила большую часть свечей в канделябрах, стоящих по обе стороны от кровати. Сразу стало темно, а запах кофе от этого словно усилился. Мне, ко всему прочему, почему-то почудился еще и тонкий аромат шоколада. Лан села на кровать, подтянув колени к груди, и неуверенным жестом показала мне, чтобы я сел рядом. Я послушно забрался на кровать, скинув обувь. Воцарилась тишина. Лан смотрела на меня, я смотрел на Лан.

— Мне сделать это самой? — спросила она.

Я подумал. Раньше меня такой вариант устроил бы, но сейчас я не хотел доверять ей процесс, опасаясь, как бы она не почувствовала моей слабости.

— Нет, — ответил я.

— Хорошо, — она кивнула и принялась спокойно ждать. Я оглядел ее, пытаясь почувствовать хоть что-нибудь. Запах кофе подействовал на меня успокаивающе, и я не чувствовал ненависти или злости. Но и интерес к ней тоже не просыпался. Она увлекала меня не больше, чем диванная подушка.

Пытаясь разбудить свое тело, я потянулся к Лан, расстегнул пару крючков и спустил платье с ее плеч, обнажая смуглую кожу груди. Форма была правильной, и раньше я бы решил, что это красиво. Закрыв глаза, я чуть сжал ее грудь руками и попытался представить, что ласкаю крагийку. Но в памяти всплыл треп той дуры про плещущихся рыбок и взбивание масла. Я потряс головой, избавляясь от этого образа. Нет, нужно просто делать что-нибудь привычное, так легче будет вспомнить.

Я склонился к ней и стал целовать ключицы: мягко, хотя и механически. Потом спустился ниже, поймал ртом кончик груди, сжал его губами, и вдруг замер и задумался. Даже глаза открыл. На меня неожиданно, всем своим неподъемным весом нахлынула тоска. Не по дому, не по прошлой жизни. А просто — Тоска. Холодная, необъяснимая, серая и тонкая — как бельевая веревка, одним концом привязанная к сердцу, а другим тянущаяся сквозь пелену дождя в никуда.

Лан почувствовала мое настроение, склонилась надо мной, обняла и поцеловала в макушку.

— Ложись-ка спать, — сказала она с мягкой улыбкой.

— Я не выполнил свой супружеский долг, — сказал я без каких-либо эмоций.

— А ты хочешь?

— Нет.

На пару секунд воцарилось молчание. Лан снова улыбнулась — мягко, сочувственно.

— Ложись, — повторила она, накидывая обратно сползшее платье. Я слез с нее и послушно лег рядом, чуть подтянув колени к груди. Тоска не отпускала меня. Ужасно давило в груди. Лан взяла одеяло, лежавшее на углу кровати, и накрыла нас обоих, даже не дав мне раздеться. Впрочем, я и не собирался. Вместе с тоской мною овладела апатия.

— Завтра Чистый день, — сказала Лан, одной рукой подперев голову, а другой погладив меня по щеке и плечу. — Отпусти свои мысли.

Она немного повозилась, устраиваясь поудобнее, и замерла, глядя на меня.

— Почему ты выбрала меня? — спросил я.

— А почему мне нравится запах черного напитка из жженых зерен? — вопросом на вопрос ответила она. — Я просто увидела тебя и захотела поговорить. А потом ты на меня так посмотрел… И я поняла, что ты мне нужен. Вот и все. Спи.

Она провела рукой по моим волосам. Я понял, что ужасно устал. Закрыл глаза и провалился в сон.

Глава 6. Чистый день

Меня разбудило ощущение чужого взгляда. Открыв глаза, я увидел Лан: она лежала совсем рядом, подперев рукой голову, и разглядывала меня. Будто и не спала совсем.

— У тебя такая белая кожа, — сказала она, слегка коснувшись моей щеки. — Будто мраморная.

Я вздрогнул от прикосновения. Лан тут же убрала руку.

— Настолько неприятно? — спросила она, чуть поджав губы.

— Щекотно, — пояснил я, поднимаясь и откидывая одеяло.

— Куда ты?

Глупый вопрос. Куда могут идти с утра пораньше люди, выдувшие вечером три бокала вина?

— Приведу себя в порядок перед завтраком, — сказал я, отыскивая свою обувь.