Концентрированный адреналин затапливает меня от самой макушки до пят, заполняет каждую клеточку ставшего неповоротливым тела и бьет в голову, как тройная доза текилы. И я не замечаю, что за эти рваные смазанные мгновения Шилов успевает бросить свою драгоценную тачку посреди дороги с распахнутыми настежь дверями и с реактивной скоростью преодолеть разделяющие нас метры.

Его дрожащие ладони обхватывают мое лицо, а я никак не могу различить цвет буравящих меня глаз.

– Стася, ты что творишь?!

Истошный вопль Кирилла пугает прохожих, вынуждая женщину преклонного возраста в темно-фиолетовом плаще крепче прижать к себе сумку, молодую мамашу с коляской обойти нас десятой дорогой, задумавшуюся школьницу с книгой в руках – отшатнуться.

Ноздри Шилова широко раздуваются, зрачок расширяется и стремительно сливается с радужкой, и я должна испытать хоть какие-то эмоции от того, как сильно его колошматит, но в груди ничего не екает. Там выжженная пустыня, вечная мерзлота и достигший апогея пофигизм.

– Ничего.

Я равнодушно пожимаю плечами и полосую зубами по нижней губе, потому что в мозгу снова возникает уродский снимок Громова и его новой пассии. И я готова грызть землю или биться лбом о стену, лишь бы вытравить эти ядовитые картинки из своего сознания к чертям.

– Хватит уже по нему убиваться, Слава. Выходи за меня. Я сделаю все, чтобы ты была счастлива.

Пальцы Кирилла бережно порхают по моим щекам, и я, наконец-то, фокусирую на нем свой шальной сумасшедший взгляд. Абсолютно абсурдное предложение, на которое я совершенно точно должна ответить «нет».

– Хорошо.

Мое внезапное согласие обрушивается на бедного Шилова, как чудовищной силы цунами, и он долго моргает, явно считая, что ослышался. Потом издает невообразимый клич, который, судя по всему, обозначает радость, и сгребает мое безвольное туловище в охапку. Взъерошивает мои волосы, широко улыбается и начинает что-то вещать о предстоящей свадьбе и списке гостей, только я ни единого слова не могу разобрать.

В носу стоит запах соленого океанского ветра…

Глава 28

Слава

– Посмотри, какое оно замечательное!

Мама опускается на молочно-белый кожаный диван рядом со мной и кладет мне на колени каталог свадебных платьев, раскрытый на третьей странице. От ажиотажа, который она явно испытывает, трясутся ее сбрызнутые лаком локоны, подрагивают тонкие пальцы с аккуратным французским маникюром и качаются в такт длинные сережки из белого золота, напоминающие дождь.

Мама то и дело поглаживает меня по спине, поправляет рассыпавшиеся по моим плечам волосы и проявляет столько несвойственной ей заботы, что мне хочется отсесть от нее подальше и поинтересоваться, почему она раньше не проявляла подобных наполненных теплотой чувств.

Все просто. Раньше я не встречалась с Кириллом, не желала даже рассматривать его кандидатуру в качестве жениха и уж точно не собиралась за него замуж.

– Да. Неплохое.

Я рассеянно соглашаюсь и без должного интереса изучаю снежно-белый наряд с расшитым сотнями блестящих страз корсетом и пышной многослойной юбкой, где с легкостью можно спрятать шатер цирка, табор цыган и небольшой палаточный кемпинг.

– Дочка, это просто замечательно! Я так рада за вас с Кирюшей! – продолжает причитать мама и, кажется, не замечает, что от ее поздравлений ни один мускул не дергается на моем лице.

Не пускается вскачь настрадавшееся сердце, не потеют от волнения ладошки, не выполняет сложных кульбитов желудок.

– Завтра после пилатеса мы встретимся с Леночкой и выберем для вас ресторан. Не благодари!

Мама игнорирует мой начинающий дергаться от такого количества елея глаз и ласково треплет меня по щеке, отчего раздражение бурной лавой растекается по венам. Когда мы последний раз были у нее в гостях с Тимуром, она и близко не была такой дружелюбной.