Сезон соблазна - Тереза Ромейн (2017)

Джулия поначалу тоже надеялась на это, но с каждой минутой эта надежда таяла, хотя, вопреки ее опасениям, виконтесса Мэтисон за столом и пыталась демонстрировать свое гостеприимство. Правда, выразилось оно не в добросердечии и душевной щедрости, а в огромных порциях еды. Когда хозяйка стала потчевать гостей нарезанным ломтиками вареным говяжьим языком, Джулии едва не стало плохо: перед ее мысленным взором тут же возникла одна из тех коров, за которыми она вместе с отцом ухаживала в своем поместье. В изобилии за ужином подавали и другие мясные блюда, в том числе сочного запеченного гуся, рагу из кролика, жареных фазанов и перепелов.

А вот говорили за столом очень мало. Сестра Джеймса с рассеянным видом ковыряла вилкой что-то в своей тарелке, в то время как леди Мэтисон, напротив, поглощала пищу с большим аппетитом. Разговаривала она в основном с Джеймсом и только на одну тему – о знатных дамах на выданье, на которых сыну следовало обратить внимание.

– Лорд и леди Аллингем вернутся в столицу только после Нового года, – сообщила леди Мэтисон, подцепив на вилку очередной ломтик перепелиного мяса. – Они планируют устроить бал в честь открытия светского сезона в начале весны. Я уверена, что он затмит тот, который они давали в конце прошлого сезона. На нем было довольно скучно, ты не находишь? Но Карисса Брэдли, третья дочь графа и графини, показалась мне очень милой. Тебе стоит еще раз встретиться с ней, узнать получше…

Луиза была в шоке от пусть и замаскированных, но тем не менее оскорблений: с Джеймсом они познакомились именно на последнем в сезоне балу в доме Аллингемов. Только он, казалось, не замечал прозрачных намеков матери. Беспечно заметив, что ему понравились все без исключения балы, которые давали Аллингемы, он выразил надежду, что и первый бал в новом сезоне будет не хуже.

Когда подали десерт, леди Ирвинг, сидевшая рядом с Джулией и долго хранившая молчание, наконец оживилась и заявила (довольно тихо для того, чтобы хозяйка дома имела возможность притвориться, будто не расслышала, но достаточно громко для того, чтобы в действительности все хорошо расслышала):

– Неудивительно, что покойный виконт страдал от подагры.

Виконтесса хмыкнула и хотела было что-то сказать, но тут ее отвлекли новые яства, которые подали на стол слуги: «силлабаб» – десерт из сливок, взбитых с вином и сахаром, пирожные и пирожки с самыми разными начинками.

Джулия тоже едва сдерживала возмущение поведением хозяйки дома и ее дочери. С каким наслаждением она швырнула бы поданные пирожки в наглые лица виконтесс! Но сейчас не время демонстрировать свою дерзость. Джулия задавалась вопросом: как мог в такой семье вырасти Джеймс, такой добрый и великодушный? К его родственникам из-за того, что недоброжелательно отнеслись к Луизе, никаких чувств, кроме неприязни, она не испытывала, и при этом ее совершенно не волновало демонстративное безразличие виконтесс к ней самой. Если перед визитом Луиза просто нервничала, то теперь пребывала в полном отчаянии, и Джулия спрашивала себя, чем помочь сестре.

Окинув внимательным взглядом стол в надежде обнаружить какую-нибудь оплошность в сервировке, она едва не подпрыгнула, когда заметила, чего не хватает.

– А где же сливовый пудинг?

Луиза бросила испуганный взгляд на сестру, но та смотрела на хозяйку дома. Некоторое время леди Мэтисон хладнокровно молчала, а затем безапелляционно заявила:

– Пудинг – это вульгарно.

Джулия, покраснев, упрямо вскинула подбородок.

– Правда? Я и не знала, что наши традиции считаются вульгарными. Тогда и я, по-вашему, вульгарна?

– Не исключаю этого, – заявила виконтесса не моргнув глазом.

Гостей так поразили слова хозяйки дома, что в комнате воцарилась гробовая тишина. Первым в себя пришел Джеймс и мягко упрекнул леди Мэтисон:

– Матушка, ваши слова неучтивы.