Сезон соблазна - Тереза Ромейн (2017)

Его взгляд переместился на гарнитур с сапфирами, недорогой, но очень симпатичный. Голубые камни сразу же приковали к себе его внимание, потому что были одного цвета с глазами Джулии. Мысли о ней сразу же вызвали улыбку на его лице. Все это время Джеймс запрещал себе думать о ней, но ее образ постоянно возникал перед его мысленным взором. И вот теперь он как будто сдался, разрешив себе вспомнить о белокурой девушке с голубыми глазами, такой живой и непосредственной.

В его памяти всплыли забавные сцены: вот Джулия карабкается по лестнице-стремянке, вот поддразнивает тетушку. Вспомнил Джеймс и тот день, когда впервые увидел ее. Девушка сразу же покорила его сердце, и ему захотелось узнать ее поближе.

Всеми силами он пытался убедить себя в том, что желание побольше узнать о Джулии продиктовано стремлением сблизиться с семьей невесты, подружиться с кем-то из ее родственников, – но теперь понял, что это был самообман. Увидев Джулию после продолжительной разлуки и заключив в дружеские объятия, он почувствовал такое возбуждение, что лишь ценой неимоверных усилий сумел выпустить ее. В этом и заключалась проблема, которую никак не удавалось решить, поэтому Джеймс не позволял себе думать о Джулии и, напротив, то и дело напоминал себе, что Луиза прекрасная девушка с массой достоинств: элегантная, сдержанная, начитанная – и достойна восхищения и безмерного уважения.

Только вот в чем проблема: когда он предлагал ей руку и сердце, то не был влюблен, но надеялся, что это придет позже. И действительно влюбился – но в другую девушку.

Джеймс не мог бы с уверенностью сказать, что чувство, которое испытывал к Джулии, было настоящей любовью – скорее привязанность сродни увлечению, – однако желание сделать ей подарок побороть не мог.

Он уже направился ко входу в магазин, но тут женский голос окликнул его по имени. Джеймс вздрогнул: голос был ему хорошо знаком – именно его обладательнице он и хотел подарить голубые сапфиры.

Обернувшись, Джеймс действительно увидел Джулию, однако она была не одна, а с леди Кариссой Брэдли. Это вызвало удивление: он и не подозревал, что граф Аллингем уже привез семью в город. Новостью также оказалось и то, что Джулия знакома с леди Кариссой.

Виконт галантно поздоровался с дамами, обратившись согласно этикету сначала к леди Кариссе как к высокопоставленной особе, а затем уже к Джулии. Эта неожиданная встреча застигла его врасплох, и поэтому он сильно волновался. Впрочем, заодно и спасла от роковой ошибки – покупки сапфиров.

Теперь, когда она стояла рядом, Джеймс понял, что блеск сапфиров не шел ни в какое сравнение с сиянием ее голубых глаз. Подобные мысли ему следовало решительно гнать от себя, поэтому, взяв себя в руки, виконт вежливо осведомился о здоровье графа и графини Аллингем.

– Я и не знал, что вы в городе, иначе непременно нанес бы вам визит, чтобы засвидетельствовать свое почтение вашим родителям, – сказал он Кариссе.

– О, не беспокойтесь о таких формальностях! – рассмеялась та. – Мы приехали совсем недавно, на второй день Рождества, и еще никого из знакомых не видели. Одрина, к сожалению, заболела… Это моя младшая сестра, – пояснила Карисса Джулии. – Кстати, милорд, это ваша матушка рекомендовала нам вернуться в Лондон и показать Одрину доктору, ее хорошему знакомому.

Бросив на Джеймса кокетливый взгляд из-под полуопущенных ресниц, леди Аллингем добавила:

– Леди Мэтисон сообщила, что вы в Лондоне. И еще она что-то говорила о маскараде в Двенадцатую ночь[5]… но я точно не помню что.