Сезон соблазна - Тереза Ромейн (2017)

Джулия понимала, что ее объяснение выглядит жалким: второго Джеймса быть не могло, он такой один, и к тому же помолвлен.

Как она могла поехать на бал, танцевать с другими мужчинами, поощрять их ухаживания и даже сватовство? Джулия испытывала угрызения совести, не знала, что теперь делать, но поскольку дала обещание себе, своей семье и даже Джеймсу искать мужа, придется держать слово.

– Это будет грандиозный бал, – выдавила Джулия. – Съедется весь Лондон, как в разгар сезона. Но мне кажется, что я весь вечер просижу в сторонке, никем не замеченная.

Джулия действительно переживала по этому поводу. Симону, казалось, удовлетворили ее объяснения. Отложив щипцы для завивки в сторону, горничная скрепила ей волосы заколкой, украшенной жемчужиной, и заметила:

– Ну уж это маловероятно. Виконт и сэр Стивен не дадут вам скучать: обязательно пригласят на танец.

– Надеюсь, – вздохнула Джулия.

Ей доставляла страдания невозможность сказать правду, поскольку это могло навредить не только ей самой, но и ее семье. Джулия вдруг во всех деталях представила, что ей придется сегодня пережить. Разве могла она надеяться кого-то обольстить на роскошном балу? Она, Джулия Херрингтон, не принадлежала к сливкам общества, таким как граф и графиня Аллингем. Ее привычная среда – деревня, и только там она чувствовала себя комфортно, в детской комнате усадьбы Стоунмедоуз да на скотном дворе.

Джулия вдруг почувствовала, что тугой лиф платья мешает ей вдохнуть полной грудью, и, согнувшись пополам, издала протяжный стон.

– Вы помнете платье! – всполошилась Симона. – Если не будете сидеть ровно, то испортите прическу и приведете в беспорядок наряд.

Слова горничной отрезвили Джулию как ведро холодной воды, и она выпрямилась, позволив Симоне поправить платье.

Впрочем, она почти не чувствовала прикосновений проворных рук горничной, опять погрузившись в раздумья. Ее легкомысленное поведение могло привести к печальным последствиям. Если Джулия не найдет богатого мужа, то станет тяжким бременем для своей семьи, а деньги родителей будут потрачены впустую. Ей придется вернуться домой и жить на содержании у отчима и матери. Выход был только один: уговорить Луизу и Джеймса взять ее с собой в поместье Николса. Там она могла бы жить на правах гувернантки их будущих детей и дочерей Глории – ведь Джеймс хотел, чтобы и они переехали туда.

– Меня тошнит, – прошептала Джулия, почувствовав, как темнеет в глазах.

Симона схватила ее за плечи, потрясла и с тревогой произнесла:

– Посмотрите на меня! Дышите глубже, мадемуазель. Успокойтесь и ни о чем не думайте. Или вы не племянница леди Ирвинг?

– Племянница, – кивнула Джулия, чуть придя в себя, – хотя и не кровная: леди Ирвинг – сестра моего отчима, но относится ко мне как к родной.

Симона проигнорировала эти тонкости и заметила:

– Тогда вам и вовсе нечего бояться. Если будете держаться уверенно, как ваша тетя, то никто не подвергнет сомнению правомерность ваших поступков. Пусть леди Ирвинг порой поступает так, как не пристало молодой леди, вам все равно нужно брать с нее пример. И с вашей сестры, которая никогда не теряет самообладания.

Джулия глубоко вздохнула: горничная тети конечно же права – и внезапно вспомнила о сестре.

– Симона, а где же Луиза? Почему вы не помогаете ей собираться на бал? Неужели ей не нужна ваша помощь?

– Не беспокойтесь. Снова вы волнуетесь! – сказала Симона, окидывая оценивающим взглядом Джулию с головы до ног. – С мадемуазель Луизой будет все в порядке. Встаньте, пожалуйста, и позвольте мне взглянуть на вас. Ну вот, вы почти готовы к выходу.

Она поправила заколку в волосах Джулии и с довольным видом кивнула, предлагая встать. Джулия послушно поднялась и дала возможность горничной осмотреть ее со всех сторон. Обычно бесстрастная, Симона пришла в полный восторг и цокнула языком:

– Да я просто гений!

– Что ты хочешь этим сказать?