Джульетта - Энн Фортье

— Милая, да он же тебе лгал! — Дженис наконец выключила зажигалку и снова пошла вперед. — Чем быстрее ты вобьешь это в свою маленькую Джульеттину головку, тем лучше. Чувств у него к тебе все равно ноль. Все это просто хитроумный план, чтобы добраться… Ай-й! — Судя по звуку, она ударилась обо что-то головой, и мы снова остановились. — Что это за зараза? — Дженис несколько раз щелкнула зажигалкой, которая зажглась лишь на третий или четвертый раз, и увидела мои слезы.

Опешив от непривычного зрелища, через мгновение сестрица обняла меня с неуклюжей нежностью:

— Извини, Джулс. Пойми, я стараюсь облегчить тебе будущие сердечные страдания.

— Я же, по-твоему, бессердечная?

— Похоже, в последнее время ты неожиданно вырастила себе сердечко, — одобрительно ущипнула меня Дженис. — Очень жаль, без него над тобой было смешнее прикалываться. — Потрепав меня за подбородок липкой рукой, которая до сих пор пахла мокко и ванилью, сестрица продолжала более великодушно: — В любом случае это моя вина. Я должна была предвидеть, что этим кончится. У него же «альфа-ромео», в конце концов!

Не остановись мы на том месте при слабом огоньке опустевшей зажигалки, могли и вовсе не заметить отверстия в стене слева от нас. Дыра была всего лишь полтора фута шириной, но, насколько я разглядела, встав на колени и сунув голову внутрь, там начинался наклонный туннель по меньшей мере тридцати — сорока футов длиной, вроде воздуховода в пирамиде, который наверху заканчивался крошечным полукруглым пятнышком голубого неба. Мне даже показалось, что я слышу шум транспорта.

— Слава тебе, Мария! — возликовала Дженис. — Мы снова в игре! Иди первая. Красота уступает очередь возрасту.

Травмы и страх от передвижений по темному туннелю не шли ни в какое сравнение с клаустрофобией, охватившей меня, когда я ползла по узкой шахте и терла о камни и без того ссаженные колени и локти. Всякий раз, когда я, сжав зубы, подтягивалась вверх на полфута на мысках и кончиках пальцев, тут же съезжала вниз на несколько дюймов.

— Шевелись! — зудела сзади Дженис. — Два часа лезть будем, что ли?

— Что ж ты первая не полезла? — огрызнулась я. — Ты же у нас скалолаз хоть на балкон, хоть к черту в задницу!

— Пробуй так, — сказала она, поддерживая рукой мою босоножку на каблуке под подошву. — Упирайся и отталкивайся.

Медленно и мучительно мы добрались до верха шахты, и хотя к концу она значительно расширилась, все равно воздуховод показался мне отвратительным местом.

— фу-у-у! — сказала Дженис, оглядывая мусор, который люди накидали через решетку. — Гадость какая… Это что, чизбургер?

— Ну, я даже не знаю… Если там есть сыр…

— Ой, смотри! — Она что-то подобрала. — Сотовый! Подожди… Нет, облом. Он разряжен.

— Если ты закончила копаться в мусоре, может, полезем дальше?

Буквально на брюхе мы проползли по помойке, слишком омерзительной для описания, и наконец добрались до вычурной крышки вертикального люка, отделявшей нас от поверхности земли.

— Где это мы? — спросила Дженис, прижавшись носом к частой бронзовой решетке и разглядывая ноги спешащих по делам прохожих. — Какая-то площадь. Огромная!

— Елки зеленые! — вырвалось у меня. Я же видела это место много раз, правда, под другим углом. — Это же Кампо! — Я стукнула по крышке. — Ого! Твердая.

— Эй! Э-эй! — Дженис вытянулась, чтобы слышнее получилось. — Меня кто-нибудь слышит? Есть здесь кто-нибудь?

Через несколько секунд недоверчивое юное личико с зелеными губами и рожком мороженого появилось за решеткой макушкой вниз.

— Чао! — сказала она, улыбаясь, как в скрытую камеру. — Меня зовут Антонелла.

— Привет, Антонелла, — сказала я, пытаясь вывернуть голову и встретиться с девочкой взглядом. — Мы тут типа застряли. Ты не могла бы… найти кого-нибудь, кто поможет нам выбраться?

Через двадцать бесконечных минут Антонелла вернулась с парой голых ступней в мужских пляжных шлепанцах.