– Не совсем, – Сергос сел, оставив попытки улечься поудобнее. – Но близко к тому.

– Да, здорово она тебя покоцала, – Марис потянулся к ране и тут же отдёрнул руку. – Ну, ничего, шрамы украшают мужчину. Перетерпишь. А наш воробушек-то, ой как непрост, – он перевёл взгляд на спящую Альбу.

– Почему? – не понял Сергос.

Марис одарил его взглядом, каким смотрят на неразумных детей.

– Сергос, от твоей раны до сих пор разит смертью. Я бы тебя, наверно, тоже вытащил, но следующие пару месяцев ты бы отличался от мертвеца только тем, что дышал бы. А она подлатала тебя так, что ты носишься, как ни в чем не бывало, и единственное, что тебя беспокоит – это боль, которая мешает спать.

– И?

– Я видел такое в Круге. Правда, для этого они собирались полным составом со Старшей во главе. А тут один воробушек, – Марис сделал паузу. – Она поделилась с тобой своей жизненной силой. Считай, несколько лет жизни отдала. Да и вообще, это очень опасно, можно шагнуть за последний предел и не заметить. Похоже, Альба к тебе тоже неравнодушна. Ну, или благодарна до невозможности.

Сергос инстинктивно глянул на Альбу, проверяя, не проснулась ли она.

– Да спит она, – успокоил Марис. – Вон, как ровно дышит. После такой магии, поди, крепко спится. Кстати, ты понял, что она сделала с Винсом в лесу?

– Понял.

– Никогда такого не видел. Но по отголоску это явно тоже что-то из магии ведьминого Круга. Похоже, что Вессер в своих поисках разговорил какую-то Старшую. Иначе, откуда это? Теперь уже и я мечтаю, чтоб его дневники сохранились.

– Мы говорили с ней об этом заклятии. Она не знает, откуда оно. Это не Вессер её научил.

– Хм, не знает… Само пришло, – почесал бороду Марис. – Ну, может и так. Или Альба нам что-то недоговаривает о себе.

– Я тоже не знаю, как умудрился изгнать гианьих детей.

– Опять напрягся, – тихо хмыкнул Марис. – Ничего я против твоего воробушка не имею, это у неё ко мне последнее время какие-то претензии. Рассуждаю просто.

– Хватит её так называть.

– Ох, Сергос, ну нельзя же быть таким ревнивым! Я уже понял, что дама занята. А называть её мне так нравится. Это забавно звучит. Ну, посмотри на неё. Ну, вздорный же маленький воробушек. Где только силища такая помещается?

Сергос невольно улыбнулся словам Мариса, но быстро опомнился и перевёл разговор в менее личное русло.

– Выходит, что этот кузнец, Ивон, сделал первый браслет случайно?

– Выходит, да. Нашёл руду в пещере, обработал, сваял безделушку и подарил жене. А она под впечатлением рассказала ему о своём Даре. Ну, а дальше обычный людской страх перед магией и её носителями сделал своё дело. Он избил её, она, защищаясь, случайно его убила. И пошло-поехало. И так же явно блаженная была, а тут совсем обезумела.

– Неужели, Дар можно столько времени скрывать?

– Ну, получается можно. Она, как мы заметили, имела склонность к маскировке.

Они ещё некоторое время перешёптывались, пока Марис не начал зевать. Сергос, чувствуя, что к нему самому сон не придёт в ближайшее время, предложил Марису спать первым, что тот воспринял с большой радостью.

А Сергос ещё долго размышлял над словами друга о том, как именно Альба вытащила его. И боль в боку постепенно начинала стихать. Точнее, становилась какой-то совсем неважной.

Глава двадцатая

Лавина

Она снова не умерла.

Она помнила, как сорвалась в пропасть, помнила боль удара, помнила, как подумала, что это конец. Но она не умерла, и, более того, проклятая сила полнила её. Осознав это, Натлика расхохоталась в голос.

«Вот, что бывает, когда твоё дело правое. Вот что!».

Натлика приподнялась, ещё не совсем веря, что у неё получится. Такая высота. Поди, всё переломать должна была. Но тело слушалось и даже не откликалось на движение болью. Как так?