Ложь - Каридад Адамс (2018)

— На что Вы намекаете?.. Рикардо умер?..

— А Вы пролили бы о нем хоть слезинку, будь это так?

— Мне было бы очень больно и горько, если бы он умер… Но это неправда, Рикардо жив. Если мы ничего не слышали о нем, еще ни о чем не говорит. Те, кто уехал в дикие леса, часто исчезают на годы.

— А чаще навсегда.

— Зачем думать о худшем? И почему Вы говорите об этом так, будто хотите меня помучить?

— Если бы я был уверен в том, что смерть Рикардо для Вас и в самом деле боль…

— Конечно, мне было бы больно. Но почему Вы говорите со мной так?.. Иногда я не понимаю Вас, Деметрио. Порой мне кажется, что Вы сошли с ума… По правде говоря, это пугает.

— Не бойтесь, Вероника… Подобные вспышки мимолетны. Иногда я предаюсь фантазиям, иной раз меня посещает нездоровое любопытство, и мне хочется заглянуть в женские сердца… Это была своего рода шутка, боюсь, довольно неприятная!.. Не будете ли Вы так любезны простить меня?..

— Хорошо… Но, уверяю Вас, Вам удалось меня напугать. Я чувствовала себя достаточно скверно… Не кажется ли Вам, что Вирхиния и Джонни слишком задерживаются?..

— Они уже здесь… Я займусь их лошадьми, чтобы они отдохнули.

* * *

— Ты чем-то озабочен, сынок?..

— А-а, что?..

— По крайней мере ты — рассеян и задумчив… ты не можешь это отрицать, во всяком случае со мной, ведь я слишком хорошо тебя знаю.

Чистая, тщательно ухоженная, царственная рука Теодоро де Кастело Бранко с любовью опустилась на плечо сына. Мягкий понимающий взгляд спрашивает больше всяких слов…

— Сегодня утром ты вернулся с прогулки не очень довольным… Что случилось?..

— Ничего.

— Ты уверен?.. Я сильно подозреваю, что вмешательство этого друга, я говорю о сеньоре Сан Тельмо, в вашу тесную дружбу было не слишком удачным…

— Я думаю точно также, но беда уже случилась. Кроме того, я не имею ничего против него. Он — превосходный кабальеро, этот человек дорогого стоит, даже слишком.

— Слишком для кого?..Ты не уверен в себе самом?.. Ты начал видеть в нем соперника?..

— Прошу тебя, папа… Оставим это.

— Почему мы должны оставить это?.. Больше всего на свете меня интересует твое счастье. А затем счастье Вероники. Я очень хорошо видел их вдвоем, они куда-то направлялись… Что произошло, отчего, что-то изменилось?.. Когда мы выпьем шампанское на твоей свадьбе?..

— Этого я не знаю, папа.

— Ты до сих пор не решился поговорить об этом с кузиной?..

— Я говорил.

— Ну, и…

— Я сказал ей все, что хотел… а она попросила меня подождать.

— Подождать?..

— Чтобы подумать, разобраться в своих чувствах, чтобы быть уверенной в моих; я думаю, что это преходящий каприз, блажь избалованной девчонки…

— Если только это не что-то большее, ты должен убедить ее передумать.

— Я от всей души надеялся, что сумею это сделать, папа. Я разговаривал с ней ночью, на танцах, уже почти две недели назад, я чувствовал уверенность в себе самом, силу, оптимизм, я был самонадеянным… теперь все по-другому.

— Из-за Сан Тельмо?..

— Деметрио де Сан Тельмо стоит в десять раз больше, чем я, отец, и Вероника в достаточной степени женщина, чтобы понимать это и ценить.

— Не говори так. Не принимай эту идею окончательно — борись, защищайся, покажи, какой ты есть, и чего стóишь, храбро соперничая за ее сердце. Вероника — славная; она знает тебя, любит, и если ты так сильно ее любишь, то стоит потрудиться…

— Это — правда! Я так ее люблю, так сильно… что моя огромная любовь должна послужить добавкой к моим достоинствам, которых мне не хватает… Я безумно люблю ее, отец, обожаю, боготворю! Я всеми силами буду бороться, чтобы отвоевать ее… Она была моей, я делал ее своей… и… Вирхиния!..

Повернув голову, Джонни увидел Вирхинию, стоящую в дверях кабинета, жадно слушая его слова, с бледным прекрасным лицом, перекошенным от тоски ртом и сверкающими огромными, ясными глазами…