Девочка на шаре - Марина Друбецкая, Ольга Шумяцкая (2012)

— Ах, Сергей Борисович, разве вам, гению, Матфею от кинематографа, стоит говорить о таких низких материях? Есть у нас листок, подписанный представителем вашей студии. Все это делается в рамках пропаганды вашего творчества. Привлечение разных кругов аудитории — специальный рекламный проект. Разве можно иначе? Каждый ваш кадр, запечатленный господином Гессом, это, знаете ли, культурное достояние нации, общества. Какого общества? Вот в чем вопрос. Сплоченного, сильного, ответственного, знающего себе цену, не считающего более нужным подчиняться тонконосой романовской семейке. Есть более серьезные силы. Впрочем, умолкаю. Я вижу, вы сегодня не в настроении. Прискорбно.

Эйсбар озирался в поисках выхода. Александриди помахал ему с последнего ряда, но, судя по льняной головке, покоящейся у него на плече, уезжать не собирался. С задних рядов шел приторный запах гашиша. Распорядитель просмотра исчез, Эйсбар остался один. Кое-как найдя в темноте выход, он выбрался из зала и поднялся в проекционную будку. Девушка-киномеханик в солдатской шинельке раскладывала по полкам коробки.

— Позвольте отрекомендоваться — Сергей Эйсбар. Где пленка, которую только что крутили? Отдайте ее мне — надо внести небольшие поправки, — строго сказал он девице.

— Но… — засомневалась он. — Георгадзе в курсе?

— Он в курсе всего, вы же знаете.

— Ваша правда, — рассмеялась девица. — Он измучил вас статистическими данными? Это не человек, а радио — переключай на любую программу. Вот коробка. Под вашу ответственность. Завтра в шесть должна быть тут. А я не знала, что вы уже с нами.

Эйсбар быстро сбежал по лестнице вниз, толкнул дверь с надписью «Служебный выход» и оказался на улице. Решил пройти через двор, и скоро свежий воздух с набережной бил ему в лицо. «Только этого мне не хватает!» — мрачно твердил он вслух. Утром надо во что бы то ни стало найти Долгорукого! Найти Долгорукого… Эйсбар злился. Формально Долгорукий заказчик «Защиты…», и хочется верить, он в курсе этого бреда.

Утром Эйсбар проснулся еще более раздраженным, чем засыпал. Нет уж, в контору князя он, конечно, не пойдет. Проще выловить Долгорукого на каком-нибудь званом торжестве. В ресторации, в ожидании завтрака, Эйсбар затребовал газету — что готовит вечерняя столица праздному обывателю? Гранд-событие — в Театре Мейерхольда нынче вечером премьера. «Наш распорядитель талантов, конечно, не преминет», — думал Эйсбар, как личного врага разглядывая гору омлета у себя на тарелке.

Он оказался прав. Улыбающийся, холеный Долгорукий будто не шел, а плыл по фойе мейерхольдовского театра, раскланиваясь, одаривая любезным взглядом сразу нескольких знакомых, подбадривая кого-то жестом, а иному посылая в дар благодарственный поклон. Едва касаясь локтя Лизхен, он вел возлюбленную по залу, которая и была тем чарующим облаком, которое позволяло паре меланхолично плыть сквозь собирающуюся толпу. Лизхен первая увидела Эйсбара и неожиданно для себя радостно ему улыбнулась. Она так соскучилась по своей Ленни, так давно не видела беглянку, что видение ее любовника вдруг показалось ей минутным возвращением в прошлое — сколько раз они обсуждали этого человека, задавались дурацкими вопросами и давали друг другу смешные ответы. Через мгновение она уже вспомнила про его отъезд в Индию и горькую тоску Ленни, но было поздно — Эйсбар шел им навстречу, целовал ей руки, здоровался с Долгоруким. Лизхен отплыла к знакомым, оставив их наедине.