Единственная и неповторимая - Шейн Уотсон (2008)

— Блестяще, дорогой, — пробормотала Аманда в его высокий, в стиле графа Дракулы, воротник.

Он отодвинул ее в сторону, притянул к себе Джулию и поцеловал ее прямо в губы, накрашенные помадой цвета мокко с черносливом.

— Хорошо накрасилась! — прорычал он, подняв большой палец вверх, и прошествовал к сцене так, будто сидел в седле несколько суток.

— И что он о себе думает! — сказала Джулия, указывая розовым ногтем в строну Эндерверста. — Послушай, Мэнди, может, хватит?! Мне нужно взять этот чертов мармелад. Надо еще разнести фруктовое мороженое пятидесяти столам…

— Господи, я с этим разберусь! Давай только зайдем за сцену.

Аманда положила руки на плечи Джулии и развернула ее направо. В эту минуту послышался надтреснутый, хриплый голос Мартина, эхом отражавшийся от стен палатки:

— И я ее получил, — Аманда подняла голову и увидела, как Мартин указывает серебряной подставкой статуэтки прямо на нее и Джулию, — благодаря этим женщинам, которые украшают собой мою одежду.

На них навели прожектор, и женщины замерли, как застигнутые врасплох сбегающие через колючую проволоку арестанты. Ладони Аманды все еще лежали на плечах у Джулии.

— Разрешите вам представить Аманду Ворт, главного редактора «Ла мод». На ней одно из моих любимых платьев, и выглядит оно особенно роскошно. — Из-за стола Аманды послышались жидкие аплодисменты. — И одну потрясающую леди, которая придает моей одежде такой шик, о котором я и мечтать не мог!

Кругом засвистали, заулюлюкали, закричали: «Вперед, девчонки, вперед!» Мартин поднял награду над головой одной рукой, а другой торжествующе помахал Аманде и Джулии.

— Вот как работает мода! Здорово! Слава Иисусу!

Через мгновение бывшие подруги были окружены камерами и фотографами, дававшими им инструкции:

— Вот так, не убирайте руки с ее плеч, а теперь обнимите за талию. Сюда, Аманда, подвиньтесь немного вперед, хорошо? Правую ногу, да, замечательно. Посмотрите друг на друга. Может, прижаться друг к другу щеками? Отлично. И еще разок.

— Ого! Привет, девчонки! — Мартин втиснулся между ними и обнял их за плечи, свесив ладони. — Вы моя группа поддержки! — Он кричал прямо в камеру, при этом его губы каким-то образом не касались зубов. — Крошка, крошка, крошка, ты в деле! Эй, крошка… Алекс, — сказал он бородатому фотографу с блокнотом, — это должно появиться в печати. Эта потрясная девчонка «в стиле “кортины”» — моя новая Диана.

Мартин, захмелевший от победы, снял свой пиджак в стиле нео-тату и стоял с обнаженным торсом, блестевшим от масла для тела. Он позировал рядом с Амандой и Джулией как гламурная модель, при каждом движении головы задевая их своими многочисленными косичками.

— И как, говоришь, ее зовут, Мартин? — Фотограф замер с карандашом в руках. Аманда смотрела прямо перед собой.

— Ее зовут Рио, и она… Эй, эй! — Мартин облизывал губы, как будто они горели, и подпрыгивал. — Пусть диджей поставит эту песню, Игнасио. Скажи ему, пусть поставит.

Уголком глаза Аманда видела, как Джулия, перегнувшись через голое плечо Эндерверста, вопросительно подняла руку, повернув ее ладонью вверх.

— Где ты ее нашла? — Мартин крепко прижал к себе Аманду, говоря ей прямо в ухо. — Мне нравится, как она выглядит — несколько потрепанно, но все же обалденно. Боже, какой я молодец! — Он отпрянул, как будто его вдруг что-то очень удивило. — Диана же толстая! Бог мой! И о чем я только думал? А эта детка настоящая, живая. Это как секс в общественном месте, трусики, которые видны из-под джинсов, вечеринка с коктейлем, шумиха вокруг нового фильма. Это же настоящий ультрамодерн! — Он защелкал пальцами в воздухе: раз, два, три.

— Она официантка, — прошипела Аманда.