Облик - София Беннет

– Хм. Он сказал тебе это? Ну, это просто мнение. Ты великолепна! Не позволяй одному

маленькому шотландскому стилисту сбить тебя с ног. В любом случае, ты куда-то собираешься?

Что?

– На каникулы? – настаивает она.– Поэтому ты больше не будешь ходить на просмотры?

Потом конечно, у тебя школа, но мы можем продолжить во время осенних каникул или на

Рождество.

Я понимаю. Вот почему она такая спокойная насчѐт этого. Она думает, что я улечу куда-

нибудь отдыхать на несколько дней, а не полностью сдаюсь.

– Ну, вообще то, Фрэнки…

– О Боже, Рио. Вип. – Я слышу, как на заднем плане настойчиво звонит другой телефон. –

Извини, ангел, сейчас надо бежать. Никаких проблем с просмотрами. Позвони мне, когда

вернѐшься, хорошо? Веселись!

Я бы так хотела быть той девушкой, которую представляет Фрэнки. Той, кто совмещает

модельный бизнес с шикарным отдыхом. Той, чьи школьные друзья выпытывают у неѐ

подробности еѐ гламурной жизни. Той, кто думает, что Чумовая пятница – лучшая роль Линдсей

Лохан, а не ругательство.

– Ага, конечно. Спасибо, – говорю я. Но она уже повесила трубку. Она разговаривает с

каким-то випом из Рио.

И мне нужно затенить ещѐ целую гроздь бананов.

Я как раз рисую третий банан (сделав связку меньше, съев два из них), когда слышу

сердитое ворчание с дивана. Ава смотрит канал классических фильмов, который недавно стал

нашим любимым. Я думаю, что Спенсер Трейси сказал что-то сильно раздражающее Кэтрин

Хепберн.

– Идиот! – выкрикивает Ава.

– Что он сделал в этот раз?

– Он пригласил меня на вечеринку.

– Кто? Спенсер Трэйси?

– Нет, Ти. Честно. Он умер десятилетия назад. Джесси.

Я оглядываюсь. Она в ярости.

– Подожди минуту. Твой парень пригласил тебя на вечеринку?

– Да, – она кипит. – Идиот.

Я не до конца это понимаю. Я сажусь к ней на диван, чтобы она всѐ мне объяснила.

– И в чѐм проблема?

Она закатывает глаза.

– Он планирует устроить барбекю на пляже в Корнуолле, когда он вернется на яхте в

октябре. Он хочет знать, смогу ли я приехать. Посмотри на меня. Он всѐ ещѐ не понимает.

– Ну, это потому что ты не говоришь ему, – отвечаю я.

Ава постепенно отрезает себя от всех друзей, кроме Луизы. Она не хочет, чтобы еѐ видели в

плохие дни, когда она больна и истощена от лечения. Она не хочет слышать жалость в голосах,

когда они спрашивают, как она себя чувствует. Она даже не хочет, чтобы я знала, как это ужасно

большинство времени, поэтому я, как правило, делаю вид, что не замечаю.

– Он не захочет фотографировать меня такой. Подумай об этом, Tи. Он целый день

окружен классными девушками-матросами, с накаченным и загорелым прессом и в красных

бикини.

– Ты проверяла его друзей на фейсбуке?

Она выглядит виноватой.

– Особенно есть одна, которая выглядит как ходячая кукла Барби ... он работает с ней

каждый день, Ти. Он говорит, что скучает по мне, но он просто очень мил. Отношения на

расстоянии никогда не получаются. Три голливудских пары на прошлой неделе расстались из-за

этого.

Я делаю пометку у себя в голове, что нужно сказать маме, чтобы она убрала все журналы со

знаменитостями.

– И он всегда говорит, что я выгляжу как кинозвезда. А я уже не кинозвезда.

Знакомым жестом она кладет руку на еѐ редкие волосы. Все шло прекрасно, но сейчас она

проходит третий цикл химиотерапии, и химиотерапия добралась до них. Она ещѐ их не подстригла,

что означает длинные пряди на подушке, на расческе, в душе ... Те, что остались на голове –

истонченные и усталые, как и всѐ еѐ тело.

– Ты не кинозвезда в данный момент, – я исправляю еѐ. – На самом деле ты настоящая

кинозвезда. Ты выглядишь как Энн Хэтэуэй, оскароносно играющая девушку, которая храбро