чтобы сестра была окружена зеленью, на фоне которой голубой шарф выделяется ярким пятном. С

некоторых ракурсов лицо Авы выглядит слишком круглым после лечения стероидами, они мне не

подходят. Другие подчеркивают еѐ прекрасные скулы и красивый нос. Выглядит хорошо, но когда

я повторяю выражение Винса – Немного золотой брони и ты готова! – тогда она оживляется, еѐ

фиолетовые глаза сверкают, и я получаю снимок, который может соперничать с цыпочками в

красных бикини.

– Вот оно! – говорю ей. – Что я тебе говорила?

Она смотрит на экран камеры и надувает губы.

– Я выгляжу как яйцо, переодетое пиратом.

– Ничего подобного. Посмотри на свою улыбку.

– Ок. Я выгляжу как Энн Хэтуэй, играющая роль яйца, переодетого пиратом.

– Похоже на то, – соглашаюсь я, ухмыляюсь и убираю камеру.

Однако я замечаю, что Ава отправляет Джесси фотографию сразу, как мы возвращаемся

домой, а к обеду эта картинка уже стоит на обоях у мамы в телефоне. Это говорит о том, что стоит

думать о своих действиях. Фото не дотягивает до стандартов Сэба, я признаю, но это определенно

лучшая фотография из всех, что я когда-либо сделала.

Весь обед папа продолжает смотреть на нас, и на меня в частности. Он пытается

восхищаться нашей новой внешностью, но усилия заметны.

– Я тут поискал кое-что, – говорит он. – В Ноттинг Хилл есть очень хороший магазин

париков, судя по всему. Я вызову такси, чтобы свозить вас туда.

– Мне это не нужно, – говорит Ава. – Мне уже дали один в больнице, ты забыл?

– Я помню, – говорит папа, – Но тот очень простой. Ваша мама и я – мы хотим, чтобы у

вас были более естественные и реалистичные парики. Я имею в виду, ты сейчас выглядишь

превосходно – он кашляет, – очевидно. Но ваша бабушка... когда она проходила химиотерапию...

она сказала, что хороший парик важен. Для... общественных мероприятий. Мы можем позволить

это себе, если постараемся. И, Тед, тебе тоже нужен парик.

– Конечно, па, – говорит Ава послушно. – Это очень мило.

Я осознаю, что она в «Сделай родителей счастливыми» режиме. Бедная Ава. Болеть

действительно очень изнурительно. Тогда мне пришло в голову: я могу быть довольна своей лысой

черепушкой дома, но учѐба начнѐтся через несколько дней. Возможно, папа и прав.

Так что мама сопровождает нас в магазин париков и мы проводим вечность перед зеркалом,

превращаясь в разных людей. Это здорово. Сперва я Мерилин Монро, затем Ферджи. Ава –

Элизабет Тейлор (запросто), потом Кэти Перри, после – наша старая бабушка. Серьѐзно – наша

бабушка. С лохматой, короткой, неоднородно светлой стрижкой, точно такой парик она всегда и

носит. Жуть.

Я влюбилась в короткий, темный, обтягивающий парик с прямой челкой, в котором я

выгляжу как Луиза Брукс в 1920х. (Удивительно, что можно узнать, смотря классический

телеканал с сестрой). Я бы хотела взять этот, но это супер-очевидно – парик. Я знаю, что придѐтся

довольствоваться тем, что выглядит примерно, как птичье гнездо. Хотя, когда я описываю его леди

в магазине, она приходит в ужас.

В конце концов Ава выбирает шевелюру длиной до плеч с волнистыми локонами. Это

называется Скарлетт Йоханссон. Кто бы не захотел купить парик, зовущийся Скарлетт Йоханссон?

Тем не менее, Ава засовывает его в сумку, а не надевает сразу.

– У меня от него голова греется, – говорит она.

Продавец кивает.

– Многие мои покупатели говорят то же самое. Хотела бы я, чтобы в парики встраивали

кондиционер. Но вы выглядите в нѐм великолепно. Знаете, вы могли бы быть моделью.

Ава улыбается и перехватывает мой взгляд.

Мой парик, в итоге, называется Роберт Паттинсон. Это о чѐм-то говорит.

Глава 23.

– Выглядит так, словно он собирается слопать немного салата, – говорит Дейзи задумчиво.