Долгая дорога в дюнах - Олег Руднев (1984)

И вдруг захлебнулся — Зингрубер с силой выплеснул на него воду из вазы вместе с цветами. Ошеломленный, мокрый, облепленный ошметками листьев, Рихард беспомощно топтался на месте, удивленно разглядывая приятелей.

— Значит, так, — спокойно сказал Манфред, ставя вазу на место и вытирая руки. — Ты нам ничего не говорил, мы ничего не слышали. Так, Освальд?

— Не знаю, не знаю, — уклончиво отрезал тот. Наступила неприятная пауза. Рихард, словно просыпаясь, медленно провел рукой по лицу, проговорил хрипло и униженно:

— Друзья, кажется, я действительно здорово напился. Простите меня. — Он стряхнул с пиджака листья и неуверенно двинулся к выходу.

— Лучше приведи себя в порядок, — остановил его Манфред. — Сегодня ты нас можешь только скомпрометировать. Надеюсь, твой тесть трезвый? — Он с силой распахнул дверь, обернулся. — Да не пей больше, оставь нам.

Рихард постоял посреди комнаты, заметил в руке фотографию, разорвал ее в клочья, шагнул к дивану и, как был, так и рухнул во весь рост — его колотила истерика.

Незадолго до рассвета Зента проснулась от негромкого стука в окно. Подняла голову, тревожно оглянулась на постель сына. Тот не спал — тоже прислушивался. Стук повторился, Артур откинул одеяло, спустил ноги на пол.

— Не ходи, сынок, — умоляюще прошептала Зента. — На чердак беги, спрячься.

Он знаком велел молчать, крадучись подошел к окну, замер. Ни звука. Только подвывание ветра, да сердитый рокот моря.

— Кто там? — отодвигая занавеску, спросил Банга.

— Свои, — донесся сдавленный шепот.

— Кто, свои?

За окном помолчали, затем тот же мужской голос спросил:

— Свежей рыбы не продадите?

Сердце Артура заколотилось от волнения.

— Свежая рыба в море плавает, — торопливо ответил он, распахивая окно. И отшатнулся: перед ним стоял немецкий солдат с автоматом в руках. Солдат приложил палец к губам, шепотом спросил:

— В доме есть кто чужой?

— Нет. — Артур лихорадочно пытался вспомнить, где он слышал этот голос.

— Света не зажигай. — Солдат оглянулся и, не заметив ничего подозрительного, полез на подоконник. Зента приглушенно вскрикнула. — Спокойно, мамаша, без паники. — И обернулся к Артуру: — Не узнаешь, что ли? — снял пилотку, повернул лицо к свету.

— Грикис! — ахнул Артур. — Откуда?

Банга схватил друга за плечи, хотел обнять, но тот предупредительно выставил вперед руки:

— Погоди, не замарайся.

Только теперь Артур разглядел, что лицо ночного гостя залито кровью, глаза лихорадочно блестят, мундир в нескольких местах разорван.

— Ты ранен?

— Да. Если нет бинта, дай какую-нибудь тряпку.

— Мама… — обернулся Артур к Зенте.

— Сейчас, сейчас, — женщина бросилась к своей шкатулке, вынула оттуда йод, несколько матерчатых полосок самодельных бинтов — она когда-то готовила их для Артура. — Давайте!

Грикис расстегнул мундир и женщине чуть не сделалось дурно — вся нижняя рубаха была мокрой и липкой от крови.

— Так не получится. Надо раздеться. — Помогла снять китель, разрезала ножницами рубаху.

— Быстрее, быстрее! — повторял он одно и то же. Повторял и скрипел от боли зубами, — Нам надо уходить. Пока не поздно.

— Ты знаешь, что за моим домом следят? — спросил Артур.

— Знаю, следили. Собирайся.

Зента, наконец, затянула узел, помогла ему одеться. Грикис неуверенно поднялся. Артур с сомнением покачал головой.

— Ты не сможешь идти.

— Собирайся! — упрямо повторил Грикис. — Не понимаешь, что ли? Мамаша, помогите ему.

Зента испуганно бросилась собирать сына. Через несколько минут все было готово. Артур шагнул было к матери, хотел попрощаться, но в это время в дверь громко постучали. На какую-то долю секунды все оцепенели, затем Грикис, увлекая за собой Артура, бросился в соседнюю комнату и уже оттуда шепнул Зенте:

— Откройте! — В его руках холодно блеснула сталь автомата.