Читающая по цветам - Элизабет Лоупас (2015)

Он и Мышка – то есть Либбет – ушли. Я села на стул и начала есть хлеб и пить эль, медленно, осторожно, чтобы мой бедный желудок не исторг их обратно. Я попыталась вспомнить свое давнее ужасное путешествие в Кинмилл – сколько с тех пор прошло времени? Год и три месяца? Неужели с тех пор миновало больше года? И как доехать от Кинмилла до Грэнмьюара? Надо ехать на восток, вокруг озера, и потом прямо к морю, а затем по побережью на север. О как бы мне хотелось вновь увидеть море, пусть даже теперь, в декабре! Нам понадобятся толстые пледы и самая теплая одежда, которую только можно раздобыть. Конечно, сейчас не лучшее время, чтобы пускаться в путь, но лучше я замерзну насмерть, прижимая к себе мою ненаглядную Китти, чем оставлю ее на милость ее зверя-отца. К тому же по дороге в Грэнмьюар нам наверняка будут попадаться деревни, где за деньги можно будет найти и кров, и пищу, и дрова.

За деньги. Нам понадобится золото. В первые несколько недель моего пребывания в Кинмилле Рэннок Хэмилтон показал мне свой железный ящик с золотыми монетами, который он прятал под каменной плитой пола перед камином в главном зале. Он гордился своим золотым кладом. Я помолилась о том, чтобы в нем что-нибудь осталось – Господи Боже, сделай так, чтобы он не истратил все на бренди!

Ключ со скрежетом повернулся в замке, и дверь отворилась.

– Джилл! – я вскочила со стула. – О, спасибо тебе, спасибо! Нам надо найти…

Сзади него показалась Либбет с Китти на руках.

Мое сердце замерло.

– О Китти, – проговорила я. – О, моя родная!

Я крепко, неистово прижала ее к груди. Он обвила вокруг меня свои маленькие ручки и ножки, словно хотела прилепиться ко мне навсегда, и тоненьким, испуганным голоском сказала:

– Мам-мам.

– Да, я твоя мам-мам, моя хорошая. И я никогда больше никому тебя не отдам – клянусь!

– У нас еще есть чуток времени, – сказал Джилл. – Хозяин храпит в постели с Нэн, оба пьяные в доску. Я сейчас пойду в конюшню, чтобы, значит, оседлать лошадей и нагрузить на вьючную лошадь теплых одеял. Либбет… – Он начал делать руками знаки, каких я никогда прежде не видела. Было понятно, что он показывает, как люди едят и пьют. – Либбет упакует столько еды и эля, сколько сможет. Хозяйка, а вы знаете, где хозяин хранит свое золото?

– Знаю, – решительно ответила я. – И возьму его все, до последней монетки.

Глава тридцать вторая

Мы выехали в темноте и двинулись вдоль южного берега озера. Джилл сказал мне, что оно называется Лох Рэннок и что простирающаяся за нами болотистая пустошь тоже зовется Рэннок. Интересно, кто была мать Рэннока Хэмилтона и почему она назвала своего сына в честь мрачного, холодного озера и заболоченной пустоши? Быть может, так она выразила свой протест против власти Хэмилтонов?

– К утру мы должны отъехать как можно дальше, – сказала я Джиллу.

От тонкого серпа луны почти не было света; мы осторожно пробирались вперед, держась берега озера. Первой ехала я на своей любимой Лилид; она была умна и знала, куда ставить ноги – я доверяла ее инстинктам абсолютно. Китти спала на моей груди, как ангел, привязанная толстым, теплым пледом. Она немножко пососала грудь, а затем заснула. Она была не особенно голодна – должно быть, Рэннок Хэмилтон нашел для нее кормилицу в деревне.