Читающая по цветам - Элизабет Лоупас (2015)

– Ты уверена, что он здесь, Дженет? – спросила тетушка Мар и отложила щетку. Я знала, о чем она сейчас думает: «Нам не следовало привозить с собой детей».

– Он не должен был приезжать сам, – сказала она вслух. – Чтобы уладить дело с разводом, ему надлежало послать в Эдинбург своего представителя.

– Сама я его не видала, но остановила на улице парочку пригожих парней и спросила, не Рэннока ли Хэмилтона из Кинмилла они видели вместе со всей этой троицей чужеземцев. И они сказали, что видели именно его.

Я повернулась и посмотрела на тетушку Мар.

– Иди к Майри и Китти и посиди с ними. Пусть с вами побудут Уот и Джилл. Я уже почти одета и закончу одеваться сама, а если понадобится, мне поможет Дженет.

Мы прибыли в Эдинбург накануне вечером во время сильной грозы, и Нико сразу же отправился в покои королевы. Я не ожидала увидеть его снова, пока королева не призовет к себе также и меня. Хотя это и огорчило нас до глубины души, мы с ним договорились: пока меня не разведут с Рэнноком Хэмилтоном и пока не будет официально оформлено мое опекунство над Майри и Китти, мы не станем видеться наедине. Наверняка это продлится всего лишь несколько недель. Мы подождем, как бы мы ни тосковали по друг другу, покуда не сможем сочетаться законным браком.

Все мы, остальные, кое-как втиснулись в две комнаты под крышею Холируда, и не успели мы уложить детей под раскаты грома и сверкание молний, как к нам явилась фрейлина, передавшая мне повеление королевы отобедать с нею на следующий день. Нынче утром тетушка Мар тщилась привести меня в подобающий вид, облачив меня в платье из потертого черного бархата с корсажем и рукавами из атласа в черную и белую полоску. Дженет тем временем отправилась на Хай-стрит, чтобы послушать, что народ толкует о лорде Дарнли. Назад она вернулась с такими новостями, которые ни одна из нас не предполагала услышать.

– У тебя вид такой, что краше в гроб кладут, – сказала Дженет, когда тетушка Мар вышла. – И ты тощая, как жердь. Эти черные тряпки тебе не идут – они только делают тебя еще более бледной, так что тебе не худо бы малость нарумяниться.

– Румян у меня нет, – отрезала я. – Так что королеве придется принять меня такой, какая я есть. И если я выгляжу так, что краше в гроб кладут, что ж, ничего не поделаешь – королеве придется принять меня такой, какая я есть.

Дженет заколола мои волосы шпильками и втиснула их в украшенную вышивкой шапочку. К ее верху она прикрепила накрахмаленное покрывало из белого полотняного газа, так что оно ниспадало двумя волнами, образуя вокруг моего лица белый силуэт в форме сердца и окутывало спину и плечи.

– Слава Богу, что хоть воротник у тебя высокий, – сказала она, – и скрывает твои просвечивающие шейные позвонки. О своих малышках не беспокойся – с нами им ничего не грозит. Я провожу тебя до башни королевы – тебе, Ринетт, тоже надо поостеречься.

Мы сошли вниз по лестнице, прошли мимо парадного входа по огромному вестибюлю, затем по коридору, ведущему в северо-восточную башню, где жила королева, и, наконец, снова взобрались вверх по ступеням и оказались перед дверями ее покоев. Когда мы поднялись на верхнюю ступеньку, Дженет сказала:

– Ничего не бойся. Там будет мастер Нико, он не даст тебя в обиду.

Крепко поцеловав меня, она стала спускаться обратно. Стоящий у дверей церемониймейстер улыбнулся мне и спросил мое имя. Я колебалась лишь мгновение, потом твердо сказала:

– Марина Лесли из Грэнмьюара.

Он объявил меня.

Я сделала глубокий вдох. Сколько раз королева прогоняла меня с глаз долой, а потом звала обратно? Пора бы уже привыкнуть. Вскинув голову и расправив плечи, я вошла в покои королевы.