Собачьи дни - Мейвис Чик (2008)

— Ну вот, — подытожила Ванда. — Ты получил извинения, а это можно постирать в машине. Пятна не останется, если не тянуть со стиркой. Отправляйся и застирай прямо сейчас. Кроме того, тебе не мешает умыться.

— Да уж, — хмыкнула я, сразу же пожалев о сказанном.

Пострадавший окинул меня ледяным взглядом.

— Я оплачу стиральный порошок и затраченное электричество, — добавила я, прикидывая, что этак, пожалуй, зайду очень далеко.

— Крайне великодушно с вашей стороны, — съязвил мужчина. — Между прочим, очень больно. — Он прижимал к уху клочок ткани, впитывавший сочившиеся капли крови.

— А-а, — сказала я с большим сарказмом, нежели собиралась.

Если бы взглядом можно было убить, Рейчел осталась бы сиротой.

— Приходи вечером! — окликнула Ванда пострадавшего, гневно шагавшего прочь.

Майк засмеялся.

— Пойду за ним, — сказал он. — Похоже, Стив забыл, что я подстриг его только наполовину. — Пощелкивая ножницами, он ушел из палатки вслед за уходержцем.

— Ну вот, — сказала Ванда, сверля меня глазами, — ты все испортила.

— Вот дурак, — сказала я. — Какой же самодовольный дурак…

— О, прекрати! Не забывай! — из него только что вырезали кусок мяса!

— Почему мужчины такие неженки?

— Потому что мамаши дольше кормят мальчиков грудью. Ладно, вечером он будет в порядке. Стив — то, что надо. Я знаю, вы понравитесь друг другу. — Ванда снова посмотрела на меня в упор: — По крайней мере хотя бы для…

— А он…

— Был.

— Забудь об этом, — твердо сказала я.

— Но он идеален, просто идеален! Если описать его в романе, читатель просто не поверит в такой персонаж! — Ванда начала загибать пальцы. — Во-первых, твоего возраста. Во-вторых, редактор «Восточных новостей», значит, интересный мужчина. В-третьих, его бывшая подружка уехала в Гонконг…

— Я не удивлена.

Ванда не отреагировала на реплику:

— Значит, он не голубой! В-четвертых, совсем не бедный.

— В-пятых, он мне не нравится.

— Что ж, девочка, и такое случается. Посмотрим вечером, когда Стив поздоровеет и Майк доведет его голову до ума. — Ванда издала свое знаменитое оглушительное ржание, от которого, клянусь, задребезжала посуда на столе. — А в-шестых…

— Да?

— Пострадало его ухо, а не…

— Ох, да заткнись ты, — сказала я, внезапно ощутив усталость. — Могу я вернуться и сложить всю эту кучу где-нибудь в доме? Я просто кипятком писаю от роли маленького помощника Санта-Клауса.

Рейчел успела найти приятеля, мальчика примерно своего возраста. Они как раз обсуждали пса, когда я тащилась мимо.

— Могла бы и помочь матери, — бросила я.

— Но Люк хочет показать мне своих щенков!

Я взглянула на Люка из-за горы сувениров. Мое возмущение росло.

— Почему бы вам обоим не помочь мне, а потом…

Бунт снова был подавлен, не начавшись. Женщина, предположительно мать Люка, чей поношенный плащ и огромные зеленые резиновые сапоги выдавали настоящую деревенскую жительницу, вмешалась:

— Вы гостите у Ванды и Майка, верно? Ну а мы живем через несколько домов. Можно вашей дочке зайти к нам на ленч? Потом я ее провожу. Ничего, если так?

Рейчел с энтузиазмом кивала; даже Брайан вскочил на ноги. Что мне оставалось делать? Возвратившись в эпоху, предшествующую публичному сжиганию бюстгалтеров, я сказала:

— Ну что ж, иди. Как-нибудь донесу эту гору сама.

Если я надеялась усовестить дочь, это не сработало.

— Отлично, — бросила Рейчел, даже не обернувшись. Маленькая дрянь.

Женщина, просияв, повернулась ко мне:

— Люси Тернер, — сказала она, протянув руку, которую я, разумеется, не смогла пожать. — Надеюсь, вечером увидимся?

— Полагаю, да, — процедила я сквозь стиснутые зубы.

Почему-то мне хотелось завизжать.