Багровый лепесток и белый - Мишель Фейбер (2017)

Силуэт отца отступает от двери, она выскакивает, тщательно запирая за собою пыльный хаос, и глубоко вдыхает свежий холодный воздух. Поворачивая ключ, чувствует на себе отцовский взгляд, но отец воздерживается от комментариев.

– Ну вот, – бодро говорит она, – можем идти.

Поворачивается к отцу – он, как всегда, выглядит безупречно, а вот она, к сожалению, нет. Отец смотрит на дочь, чуть насупившись. Он – человек красивый и величавый. Да, это так, хотя лицо его покрыли морщины – следствие забот. На свете столько болезней, и он ведет с ними бой, этот старик с докторским чемоданчиком.

В том жалком письме от миссис Рэкхэм именно ссылка на злобность доктора Керлью и убедила Эммелин, что ум несчастной хрустнул. В глазах Эммелин отец – эталон доброжелательности, мастер по ремонту костей и перевязыванию ран, в то время как она сама, следуя филантропическому примеру отца, только и может, что писать письма политикам и уговаривать проституток.

Мысли об этом мгновенно проносятся в ее уме. Отец стоит, возвышаясь над нею, на дорожке у дома; она замечает его нетерпение, нервозность, с которой он оглядывает улицу, и понимает, что случилась беда.

– В чем дело, отец? Что случилось?

Отец жестом приглашает ее пройти вперед – подальше от возникшей у соседнего дома старухи-сплетницы с подкладным бюстом и лисой на шее.

– Эммелин, – говорит он, когда они оставляют преследовательницу далеко позади, – то, что я тебе сейчас скажу, – секрет, но секретом долго не останется: пропала миссис Рэкхэм. Вчера утром ее должны были увезти в санаторий. Я пришел к ней домой, чтобы сопровождать ее, но она пропала. Исчезла.

Внимательно слушая, Эммелин поглядывает на небо и на прохожих, стараясь понять, который все-таки час.

– Отправилась в гости к приятельнице?

– Исключено.

– Почему? Что у нее, друзей нет?

Небо темнеет: неужели уже смеркается, не может быть! Да нет, просто собираются тучи, готовясь излиться на землю.

– Мне кажется, ты не понимаешь ее положения. Она бежала из дому среди ночи в состоянии полного умственного расстройства. Вся ее одежда – платья, жакетки, накидки и блузки – на месте. За исключением пары башмаков и кое-чего из нижнего белья. Иными словами, она вышла на улицу полуголая. Вполне могла замерзнуть насмерть.

Эммелин знает, что должна бы онеметь от жалости, но инстинкт спорщицы берет верх.

– Выскочить неодетой на улицу зимой – так делают многие женщины и не умирают от этого, отец.

Он снова оглядывается, чтобы удостовериться, что разноперая уличная публика – подметальщики, мальчишки-посыльные, избалованные собаки и дамы – не могут услышать их.

– Эммелин, я тебя прямо спрошу. В письме, которое тебе написала миссис Рэкхэм, она упоминала какое-то место, куда страстно желала бы поехать. Она хоть намекнула – где может быть это место? В географическом смысле?

Эммелин не знает, изумиться ей или обидеться.

– Понимаешь, отец, она рассчитывала, что это я скажу ей, где оно находится.

– И что ты ей посоветовала?

– Просто не ответила, – говорит Эммелин. – Ты же отговорил меня.

Доктор Керлью кивает, явно разочарованный.

– Господи, помоги ей, – бормочет он.

Мимо громыхает телега, ломовая лошадь сыплет навозные яблоки, оставляя за собой долгий след.

– Я и не знала, что миссис Рэкхэм так далеко зашла, – говорит Эммелин. – Я имею в виду ее голову.

Доктор Керлью следит за подметальщиком, но тот не двинулся с места; он присматривается к другой паре, которая как раз приближается к соседней куче нечистот.

– Она и в рождественскую ночь убегала из дому, – объясняет он дочери. – Половина Рэкхэмовой прислуги до зари бегала под дождем и снегом в поисках. В конце концов она нашлась в каретном сарае. Мисс Конфетт, гувернантка, обнаружила ее там.

Эммелин настораживается, услышав довольно необычное имя, но она готова поклясться, что оно ей что-то напоминает. Но что?