Любовь цыганки - Сьюзен Кинг (2019)

– Спасибо, мадам, – слегка привстав, поблагодарил Уильям цыганку.

Та довольно грубо толкнула его обратно на лавку.

– Пожалуйста, приграничный человек, – произнесла Нона и улыбнулась ему беззубым ртом.

Уильям от удивления приподнял брови, глядя на Нону.

– Когда бабушка хочет, она понимает по-английски, – пояснила Тамсина, поднимая с пола кожаный дублет. – Дедушка заделает дырку. Красивая одежда. Думаю, испанская, судя по тисненым узорам и скрученным валикам на плечах.

– Да. Я купил этот дублет в Эдинбурге у портного, который приобретает ткани и кожу у испанского торговца.

Нона, нагнувшись, провела рукой по коже дублета и что-то воскликнула на своем языке, явно тоже высоко оценив качество одежды.

– Ей нравится ваша экипировка, – сказала Тамсина. – Она любит хорошие вещи.

– Я ей пошлю что-нибудь в знак моей благодарности, – предложил Уильям. – Что ей больше подойдет: шелк, драгоценности или испанская кожа? Я в долгу перед ней за то, что она меня лечит.

– Бабушка будет рада всему, что блестит, Уильям Скотт.

– Тогда я пришлю ей в подарок какие-нибудь драгоценности и рулон шелковой ткани.

– Но только не красного цвета, – быстро проговорила Тамсина. – Она не носит красное.

– Ей к лицу будет красный, – глянув на старуху, возразил шотландец. – Как и вам, девушка.

Про себя мужчина подумал, что в красном шелке Тамсина будет просто неотразима. Даже красноватый отсвет угольков в жаровне придавал восхитительный цвет ее щекам и делал сияющими ее глаза.

– Я тоже не ношу красного, – ответила девушка. – Красный был любимым цветом моей мамы. Мы не носим нарядов этого цвета, выражая так свою скорбь.

– Мои соболезнования. Она скончалась недавно?

– Сразу же после моего рождения, – ответила Тамсина.

Уильям ошарашенно уставился на девушку.

– Так это случилось лет двадцать назад?

Щеки девушки вспыхнули.

– Больше… Среди ромалов принято вечно соблюдать траур по близким людям, – принялась объяснять Тамсина. – Имя моей матери мы никогда не произносим вслух. Если кого-то из живых зовут этим именем, мы их называем по-другому. Семья умершей не ест ее любимой пищи и не поет ее любимых песен. Поэтому мы с бабушкой не носим красных вещей. Дедушка после смерти дочери перестал есть мед, который она очень любила. Вам все это может показаться странным, но так ромалы хранят память о покойных.

– Я понимаю, девушка, – тихо произнес Уильям и отвернулся.

Он думал об отце и о своем отвращении к виселицам и арканам, о том, как при виде дуба на него накатывают воспоминания, как печальные, так и приятные. А улыбка его дочери иногда настолько напоминает ему улыбку Дженни, что приходится спасаться бегством от нахлынувших чувств.

– Ромалы любят близких со всей страстью, – продолжала Тамсина, будто ей необходимо было оправдаться в его глазах, – и с трудом отпускают усопших. Их любовь вечная.

– Так и следует любить, – промолвил Уильям.

Ее слова отозвались эхом в его голове, глубоко тронули его сердце, всколыхнули живущие в нем боль и страсть. Он постоянно помнил как о трагической гибели отца, так и о недавней смерти Дженни Гамильтон.

– Никто с легкостью не забывает умерших близких и любимых, девушка.

– Мне повезло, – произнесла Тамсина, – я потеряла только маму. Но даже не успела узнать ее.

– Повезло… верно, – тихо сказал Уильям. – Скажите лучше, чего бы вы хотели, Тамсина-цыганка? Нона получит шелка и драгоценности. А что порадует вас? Перед вами я тоже в долгу.

– Ничего вы мне не должны. Вы спасли мне жизнь в замке Масгрейва.

Пальцами руки она коснулась синяков, оставшихся на шее, при виде которых кровь застучала у него в ушах. Его вновь обуял гнев.

– Я всегда отдаю долги. Чего бы вы желали?

– Единственное, что мне от вас нужно, – это свобода.

– Этого я не могу вам дать, – сказал Уильям.