Доля ангелов - Марина Юденич (2004)

Штатная ситуация.

Не твое дело. И точка. Странно еще, что не добавил: собачье.

История, однако, запутывается окончательно.

Гена врет. В этом я по-прежнему нисколько не сомневаюсь. Но как-то избирательно.

В том, что касается загадочного типа, внезапно зачисленного Антоном в собственные охранники, — очень похоже на правду.

А в остальном?

Теряюсь в догадках.

А между тем происходит неожиданное. Я бы даже сказала — небывалое. По меньшей мере — из ряда вон выходящее.

Он заговаривает со мной по собственной инициативе, не дожидаясь вопроса.

Более того, спрашивает сам.

Волк сдох в окрестном лесу — никак не иначе.

— Я понял: вы тоже собираетесь ехать? Туда.

Последнее слово с отчетливым ударением.

Таким же, какое делаю я, размышляя об этих местах.

Но — размышляя!!! То есть про себя, никак не вслух — и уж тем более не в присутствии главного секьюрити.

Мне бы умилиться — нашелся наконец единомышленник.

Все, однако, происходит с точностью до наоборот.

Завожусь, что называется, с пол-оборота, злость закипает стремительно.

— Куда — туда?

— Во Францию. В замок.

Последнее снова многозначительно.

Накачанный паскудник, похоже, читает мысли.

Почти как Антон.

Набрался, что ли, ума от дражайшего босса? Перенял опыт?

Злость разрастается.

— Допустим. А вас, похоже, это волнует? С чего бы вдруг?

— Не надо вам ездить.

— Что?! — не верю ушам.

— Не надо вам ехать.

— Почему?

— Нечисто там.

Приехали.

Я, кажется, собиралась искать специалиста по паранормальным явлениям. Был такой пунктик в списке неотложных дел.

Точно помню.

Правда, под вопросом.

Но как бы там ни было, необходимость, похоже, отпала.

Вот он передо мной. А сколько лет рядился в тогу телохранителя!

— Это в каком же смысле?

— Не знаю, — очень хмуро, даже на фоне привычно угрюмой физиономии, — не разбираюсь я в этих вещах. Бабка покойная так говорила. Вот и вырвалось.

— И что же, по-вашему, там нечисто?

— Не знаю. Не был. Но Антон Васильевич после этого замка стал какой-то странный. Как подменили. Меня к себе не подпускал. Почти. До самого отъезда.

— Так взяли бы и разобрались, что за тип такой сопровождал его в последней поездке. В качестве вашего, между прочим, сотрудника. Неужто мозгов не хватило?

— Хватило.

— И что же?

— Во-первых, Антон Васильевич запретил. Когда еще был здесь.

Понятно, что не с того света.

Злость, между прочим, идет на убыль.

— А вы у него дозволения испрашивали? Умник!

— Не спрашивал. Доложили.

— Кто?

— Наши. Он приучал.

Это я понимаю. И верю безоговорочно.

Помню — как же! — мое «разделяй и властвуй», Антоново радостное «будут стучать?». Речь шла о том, чтобы разделить наши службы безопасности. Но он, конечно, играл в те же игры — со своей.

Стучали-с.

— А что во-вторых?

— Во-вторых… Я все равно проверил.

— И?..

— Нет такого человека.

— То есть как это нет?

— В смысле, установочные данные — липа.

— Вымышленные?

— Да нет. Но этот… настоящий Караваев на самом деле умер. Два года назад. Такой был тип… на игле. Короче, передоз. И — крышка.

— Это точно?

— Точнее не бывает.

И снова — верю.

Но разве от этого легче?

Визит в таинственный замок обрастает подробностями. Еще более таинственными.

Чтобы не сказать больше.

Теперь вот возник оживший покойник-наркоман. Или двойник. Или некто, пожелавший скрываться под именем покойника.

Последнее, разумеется, наиболее вероятно.

Вероятно также, что это было желание Антона.

Но зачем?

Кого понадобилось инкогнито тащить с собой, если в той последней поездке Тоша всерьез собирался свести счеты с жизнью?