Такое кино - Ольга Тартынская (2013)

В конце концов остановились на темно-зеленом платье с открытыми плечами, на платье сверху накидывался тончайший изумрудного цвета шарф. Сапоги на высоком каблуке, их Аня надевала крайне редко. Волосы укладывались пенкой, как всегда, создавался объем и художественный беспорядок. Макияж едва заметный, искусный. Все-таки я научилась чему-то у гримеров.

Аня поняла, что мама догадывается, с кем встречается ее дочь. По лихорадочному блеску глаз, нетерпению и нервной дрожи. Что ж, потом все объясню, расскажу, она поймет. А не поймет, все же посочувствует.

Когда ехала на место встречи, думала с умильной нежностью: он купил дорогущий билет и ждал, когда я позвоню. А если бы не позвонила? Он что, чувствовал, что я прилетела в Москву? Разве он мог знать?

Выйдя из метро, Аня тотчас увидела Тима и задохнулась от радости. Подходя к нему, чувствовала, как дрожит все внутри и замирает сердце. В повязанной на голову черной бандане, в короткой куртке Тим казался совсем юным. Вот он заметил Аню, и в глазах его плеснулась радость.

— Привет, — поздоровалась она нарочито небрежно и спокойно. Однако чего ей стоила эта небрежность!

— Привет, — ответил Тим, улыбаясь. Он неуловимо дернулся, чтобы поцеловать ее, но не решился. — Идем сюда, я знаю неплохое местечко. И клуб здесь в двух шагах.

Они направились в кафе, где подавались блюда японской кухни, выбрали любимые Анины роллы и суши. Сразу взяли легкий, шутливый тон. Аня держалась непринужденно, рассказывала об Италии, но внутреннее волнение не улеглось, и она решила закурить, следя, чтобы руки не дрожали. Тим был не менее взволнован встречей. Он высыпал в чашку с кофе весь сахар, без конца все ронял и переворачивал, курил одну за другой сигареты. Несколько мгновений они не отрываясь смотрели друг другу в глаза, будто спрашивали: «Как ты?» Потом говорили много, обо всем, кроме них самих.

— Ты изменилась, — сказал Тим, когда они вышли из кафе. — Стала спокойнее, сильнее.

«Знал бы ты!» — подумала Аня. Только ничего не испортить! Никаких выяснений отношений, никакого давления, помоги мне Бог! Возможно, Тим говорил себе то же самое. Он был предупредителен, нежен, внимателен.

Концерт превзошел все ожидания. Аня была в восторге: увидеть легенду западного рока, слушать их вживую! Иметь возможность разделить этот восторг с ним, с самым любимым и близким…

Звезды рока были в солидном возрасте, но энергия била из них ключом. Они завели зал, молодежь буйствовала на танцполе, люди среднего возраста тоже не устояли под напором буйного веселья. Праздник получился. Аня без конца улыбалась и ловила себя на том, что испытывает абсолютное счастье. Они выпили по коктейлю, свободно могли курить. Толкотня и грохот музыки будоражили нервы, но не раздражали. Тим сиял и, кажется, тоже был вполне счастлив.

После концерта, не сговариваясь, направились к нему. Сережа был в командировке, все складывалось в этот день как по мановению волшебной палочки. Бывают же такие моменты в жизни, почему мы забываем о них потом? Их с порога кинуло друг к другу. Истосковавшиеся руки, губы, тела искали потерянного приюта. И не надо думать, что наступит завтра со всеми сложностями бытия. Есть только теперь, сейчас…

Глава 24

Сюрприз

После Италии начался какой-то иной период в жизни Ани. Впечатления, впитанные ею в прекрасных старинных городах, постепенно оседали, превращаясь в эскизы, наброски, картины. Особенно удавалась Венеция. Странно, думала Аня, я почти не помню тот день в Венеции, так, отрывки, фрагменты… Помню, как было промозгло и сыро. Откуда тогда этот прелестный городской пейзаж? Откуда поэзия? Казанова нашептал? Природа искусства, верно, такова, что мы преображаем форму грубого вещества в идеальные образы. Не я первая открываю эти законы…