Последняя королева - Гортнер Кристофер Уильям (2006. 2008)

С особым удовольствием я приказала Иоанне остаться в Бургосе. Кроме свиты из пажей, Лопеса и музыкантов, меня сопровождал небольшой отряд стражи, а также Беатрис, Сорайя и донья Хосефа. Наконец-то я путешествовала по Испании вместе с друзьями и никто не чинил мне препятствий.

Сердце мое столь полнилось надеждой, что сперва меня нисколько не беспокоил окутавший все вокруг унылый туман с дождем. Мы ехали вдоль русла разлившейся из-за осадков реки Дуэро, в котором бурлила желтая вода. Я сидела верхом на покрытой черной попоной кобыле. За мной следовали мои фрейлины и другие слуги, одетые в траур. Герольд нес впереди высоко поднятый промокший королевский штандарт.

Вряд ли мы выглядели достаточно впечатляюще, но весть о моем приближении опережала нас, и на обочины выходили изможденные крестьяне. Некоторые падали на колени при виде моего черного плаща и вуали, другие низко кланялись и просили подаяния. На их лицах отражались все лишения, которые понесла моя родная земля. Чума опустошила бесчисленные деревни, урожай гнил на полях. Обширные равнины усеивали сколоченные на скорую руку кресты над могилами. В небе каркали стаи ворон, но нигде не было видно собак, а редкая встреченная мною скотина походила на живые скелеты.

Казалось, будто вся Кастилия превратилась в кладбище.

Меня охватил праведный гнев. Вот чего добились Филипп и его приспешники! Они не оставили после себя ничего, кроме нищеты, страха и разорения. Я поклялась, что, как только доберусь до Толедо, сделаю все, что в моих силах, чтобы вернуть Испании ее былую гордость. Любовь ничего мне не дала; лишь эта земля оставалась неизменной – моя родина, ставшая моей юдолью слез. Как и моя мать, я готова была сражаться с теми, кто разграбил ее и осквернил. Я должна была положить конец вражде, распрям, взяточничеству и безграничной жажде личного обогащения.

Я должна была показать себя достойной наследницей Изабеллы Кастильской.

Огонек надежды поддерживал меня в течение всего пути. Я безропотно терпела необходимость спать на каменистой земле в покосившейся палатке, есть всухомятку и пить кипяченую речную воду, мирясь с мелкими трудностями ради ждавших впереди великих целей, ради войны, план которой я уже успела мысленно составить. Но мне даже не приходило в голову, что меня может предать собственное тело. К этому я оказалась не готова.

Схватки начались внезапно, когда мы ехали по пустынному полю в окрестностях селения под названием Торквемада. Морщась от боли, я вцепилась в луку седла. Все случилось слишком рано: оставалось еще около месяца, и я рассчитывала, что дитя подождет. В Сеговии нам предстояла первая официальная остановка, и там я намеревалась родить. Там обо мне позаботилась бы подруга матери, маркиза де Мойя, и я могла задержаться на несколько дней. К тому времени я надеялась получить весточку от отца и адмирала.

Я почувствовала, как отходят воды, заливая юбку. Услышав мой сдавленный стон, ко мне подъехала Беатрис. Боль была такая, что мне не оставалось ничего другого, кроме как позволить ей помочь мне спешиться.

Лопес поскакал вперед, чтобы найти подходящее жилье. Сорайя и Беатрис под руки ввели меня в чей-то дом, под кровом которого суждено было появиться моему последнему ребенку.

* * *

Для прихода в этот мир ей потребовалось почти двое суток. Двое суток столь кровавой и изматывающей борьбы, что я боялась умереть при родах.

Ни одно мое дитя не подвергало меня прежде таким испытаниям. Казалось, решив появиться пораньше, она потом передумала и пыталась забраться назад. Я кричала словно безумная, ругалась и рыдала. Но когда на рассвете третьего дня девочка наконец появилась, она потрясла меня своей красотой. Несмотря на кровь и слизь, она сияла, словно освещенная изнутри гипсовая фигурка.