Красные листья - Полина Саймонс (1999)

Растроганная Кристина загадала туманное желание, имеющее отношение к запаху сосновых шишек, к горам, к морозному воздуху и надежде, и задула свечи. Затем она разрезала торт, а Бетти принялась его раздавать.

Кристина уселась в свое постоянное кресло в гостиной. К мороженому она относилась более чем равнодушно, но, несмотря на это, съела предложенный кусок и попросила второй. После этого она взяла свой рюкзачок и начала перекладывать бумажник, разные письма, бумажки, несколько журналов и всякую мелочь в новую сумку. Посмотрев на приветливые, ласковые лица женщин за столом, Кристина подумала, что жизнь не так уж плоха.

Бетти, изящной женщине, правда несколько мрачноватого вида, с бледной кожей и острым носом, было около тридцати. «Красные листья» принадлежали ей. Вначале ими владели ее родители, Джон и Оливия Барретт, местные филантропы, которые много делали для общины. Список их добрых деяний был внушительный: они внесли свою лепту в создание нескольких библиотек, благотворительных учреждении, приютов для бездомных и столовых для бедняков. Но заведение «Красные листья» было их самой важной благотворительной акцией: единственное учреждение такого рода в округе, и оно немедленно стало знаменитым.

Когда Кристина училась еще на первом курсе, ей как-то на глаза попалась брошюра о «Красных листьях» при Дартмутском медицинском центре имени Хичкока, и она согласилась работать там в рамках программы работа — учеба [19]. Вот уже три года, как она приходит сюда каждый понедельник и четверг после обеда. Конечно, Кристине хотелось, чтобы здесь платили больше, особенно в те месяцы, когда у нее тощал кошелек, но более важным было то, что это позволяло ей два дня в неделю бывать вне Дартмутского колледжа, а выезжать за его пределы время от времени для Кристины было необходимо. К тому же беременные девушки ее обожали.

К недостаткам этой работы можно было отнести, как это ни странно, детей. Новорожденных младенцев. И дело не в том, что Кристина не любила детей. Очень любила. Наоборот, она настолько к ним привязывалась, что, когда они, наконец, покидали «Красные листья» со своими мамами или с приемными родителями, Кристина чувствовала, что от нее уходит какая-то часть ее самой.

Конечно, рано или поздно придется отсюда уходить. Но пока она старалась об этом не думать. Воспитатели ее любили, девушки души в ней не чаяли, ведь Кристина была здесь единственной из Дартмута. У нее было такое чувство, как будто она играет еще в одной баскетбольной команде — центровая в «Красных листьях».

Прежде чем Кристина поднялась наверх, они с Бетти немного поболтали.

— Как твои друзья? — спросила Бетти. — Ты по-прежнему с ними часто встречаешься? Ведь ты постоянно занята.

— Да, времени у меня всегда не хватает, но вижусь я с ними регулярно. Вот сейчас пишу статью о смертной казни для Джима, а с Конни мы ходили в кино в прошлую пятницу, на вечерний сеанс. Смотрели…

— А Альберт? С ним ты видишься часто?

Сдерживая улыбку, Кристина внимательно посмотрела на Бетти и утвердительно ответила:

— Да, мы время от времени встречаемся. У него все хорошо.

— Как я рада это слышать. Знаешь, можешь пригласить их сюда как-нибудь на воскресенье, если будет время. Это было большим событием для всех девушек, когда ты привела своих ребят несколько месяцев назад, и вы играли в баскетбол на нашей площадке. Может быть, ты опять организуешь такой поход? — Бетти говорила, избегая смотреть прямо в глаза Кристине.

Кристина улыбнулась и коснулась руки Бетти.

— Спасибо. Да. Конечно-конечно. Может быть, я смогу уговорить их на воскресенье сразу же после Дня благодарения. Пойдет?

— Это будет прекрасно, — искренне обрадовалась Бетти.

— Где Эвелин?

— Пошла наверх. Она что-то плохо себя чувствует. Спрашивала о тебе.

Кристина начала подниматься по лестнице.