Красные листья - Полина Саймонс (1999)

— «…Это физическое вмешательство может сместить или сломать концы костей, образующих сустав». — Он поднял на нее глаза: — Что я тебе говорил?

— Благодарю вас, доктор Мейплтоп, — сказала она. — Читайте дальше.

— «Для того чтобы приобрести уверенность, что кости не сломаны и не смещены, необходимо сделать рентгеновские снимки в нескольких положениях». — Он перестал читать: — Видишь?

— Продолжай, продолжай, — проговорила она нетерпеливо.

— «Просочившаяся после кровоизлияния кровь может изменить цвет кожи… — прочитал он. — Воспаляются синовиальные мембраны, это реакция на кровоизлияние».

— Черт побери, все звучит просто замечательно, — сказала Кристина, наклоняясь, чтобы взять еще льда. И застонала. От перемены позы стало больно в области грудной клетки.

Глянув на нее, Альберт продолжил:

— «Немедленное лечение растяжения — это наложение холодных влажных повязок или льда. Это помогает уменьшить отек… — Следующую фразу он прочитал очень громко: — Однако полную уверенность, что это действительно растяжение, может дать только медицинское обследование и рентген».

— Но все равно я никуда не пойду, — упрямо сказала Кристина. — Все в порядке. Завтра будет значительно лучше. Завтра мы пойдем и сделаем какой-нибудь массаж и теплотерапию.

— Завтра тебе придется пойти в полицию.

— Я не пойду ни в какую полицию, — сказала Кристина. — Если полиции нужно, она сама придет ко мне.

— Когда они придут к тебе сами, — заметил Альберт, — то принесут с собой наручники. Ну почему ты опять упрямишься?

— Кто это упрямится? Я что-то не помню, чтобы ты ходил к врачу, когда сломал пальцы на ноге.

Он посмотрел на нее в недоумении и спросил:

— Когда это было?

— Два года назад.

— Какие еще пальцы? — Альберт задумался, вспоминая. — Так это же были пальцы. И к тому же на ноге. Они бы все равно мне ничем не помогли. А, кроме того, у меня не было денег.

— Да? Но у меня были.

— Я не хотел брать у тебя деньги! — воскликнул Альберт. — Понимаешь?

— Понимаю! Прекрасно понимаю, — сказала Кристина. — Понимаю даже лучше, чем ты думаешь.

— Слушай, мне все равно, что ты будешь делать.

— Я в этом не сомневалась, Альберт, — согласилась Кристина.

Он проигнорировал ее замечание и продолжал свою горячую речь:

— Не ходи к доктору. Не ходи в полицию. Мне это безразлично, можешь не беспокоиться.

— А я и не беспокоюсь.

Альберт замолчал и плюхнулся в раскладное кресло. Аристотель подобрался к нему и лизнул руку. Это был жест бескорыстной любви; посмотрев на них обоих, Кристина подумала, что Аристотель любит Альберта. Он с радостью проводит с ним время.

Наклонившись, Альберт погладил пса по голове, и Аристотель, воспринявший эту ласку как поощрение, опять лизнул его в руку. Альберт сидел у окна и смотрел на Кристину непроницаемым взглядом.

Воевать с ним Кристине никогда не нравилось. Но в последнее время мириться становилось все труднее и труднее, и после ссоры долго оставался на сердце тяжелый осадок.

— Что это ты меня так рассматриваешь? — спросила Кристина.

— Любуюсь, — ответил Альберт. — Ты потрясающе красива. Даже просто смотреть на тебя — наслаждение.

— Ну и как сейчас? — грустно спросила Кристина. — Вид у меня хуже некуда?

— Вид у тебя чудесный. Как всегда. Если учесть еще, что ты могла просто загнуться… — Его голос звучал как-то необычно. — А знаешь, это ведь чудо, что ты осталась жива. Какое счастье, что так все обошлось.

— Я-то знаю, — тихо отозвалась она. — Я-то знаю это лучше, чем кто-либо.

Она, медленно ступая, прошла несколько шагов и остановилась перед ним. Он потянулся и слегка коснулся пятна на ее боку. Она вздрогнула.

— Немного больно, — призналась Кристина, пытаясь, чтобы голос звучал ровно. — Альберт, ты можешь вообразить такое: я умерла и меня больше нет?