Что за чертовщина - Люси Вайн (2019)

Я снова думаю о том, как все же интересно, когда люди встречаются с теми, кто очень похож на них самих. Подобное я наблюдаю все чаще и чаще. В моей ленте на Фейсбуке таких уже масса – пар, в которых каждый, по сути, встречается сам с собой и нравится сам себе. Потому как именно это должно приходить на ум, когда встречаешься со своей копией, – что тебе хочется заняться любовью с самим собой. Разве это не смешно? Мне кажется, очень даже забавно.

Вся группа дружно сменяет позу, и в нескольких шагах от меня принимается громко ворчать «Шеф Виггам». Я же пытаюсь снова сосредоточиться на дыхании. Именно это от меня сейчас и требуется. Нам все время повторяют, что тут все дело именно в правильном дыхании.

Однако, отзанимавшись в этом зале пару лет, я могу совершенно официально, не терпя ни малейших возражений, заявить: а вот ни черта!

Друзья мои! Дышать я способна в любое другое время, и при всей моей любви к йоге, мне совершенно чужда вся хиппишно-глючная сторона этого дела. Сюда я прихожу, чтобы хорошенько потеть и раз за разом безуспешно пытаться дотянуться руками до кончиков ступней. Я даже слышать не хочу о всяких там, скажем, тибетских монахах, или о моей душе, или о вселенной.

Но хотя меня и раздражают эти техники дыхания и напряжения на каждом занятии, я все равно считаю, что йога намного, намного лучше тренажерного зала. Я вообще никогда не была поклонницей фитнеса, это абсолютно не мое. К нашей студии йоги прикреплен один такой зал, и каждую неделю я тихонько пробираюсь через него, держась подальше, у стеночки и чувствуя себя как человек неполноценный. Там столько подтянутых, жилистых людей, которые без конца орут друг на друга из-за «упора присев» да из-за «дня качания ног». Меня это действительно пугает. Несколько лет назад я пыталась пару раз сходить в тренажерный зал и оба раза просто неприкаянно слонялась по нему, одинокая и потерянная. В конце концов набредала на беговую дорожку, занималась двадцать минут быстрой ходьбой и отправлялась домой.

Инструктор по йоге рассказывает нам о каждой нашей позе, а в конце всех заставляет лежать в темноте, принимая настораживающую своим названием «позу мертвеца». Предполагается, что ты будешь целую вечность лежать тут совершенно неподвижно, дабы что-то там в себе «сконцентрировать» или нечто в этом духе. Чувак, ведущий нашу группу, говорит, что это самая сложная поза, но, по-моему, это полнейшая чушь. Хотя я и понимаю, что именно он имеет в виду: просто для людей вроде меня, которые постоянно в движении, очень трудно какое-то время сохранять неподвижность. Проблема в том, что если я полежу так больше тридцати секунд, то я…

Ну, так и есть! Я провалилась в сон – и тут же сама себя разбудила, громко всхрапнув. Я торопливо прокашливаюсь, пытаясь замаскировать этот храпок, но все уже определенно его слышали. Ко мне, почти что обнаженный, в одних плавках, подходит инструктор. И, кстати, здесь не так уж и жарко – это не бикрам-йога при сорокаградусном пекле. Просто инструктору, наверно, хочется показать нам свое тело. Он склоняется надо мной, так что его главная выпуклость оказывается в пугающей близости от моего лица.

– Ты как, в порядке, Лайла? – спрашивает он, стараясь придать своему голосу успокаивающий шепот.

– Да, – с писком отзываюсь я, взяв явно не тот тембр.

«Мистер и миссис Виггам» через зал, глядя на меня, дружно испускают вздох. Дескать, обломала им весь кайф. Хотя я даже не сомневаюсь, что после этого они по-прежнему продолжат как полагается дышать.

– А теперь несколько раз поглубже вдохни, успокаиваясь, – молвит мне инструктор, и я выдавливаю натянутую улыбку. – Отпусти все свои заботы. Полежи неподвижно и расслабленно еще минут пять, и тогда, не сомневаюсь, сегодня ночью хорошенько отоспишься. О’кей?

Я киваю, уже его ненавидя. Мне, значит, просто-напросто нужно проспаться, да? Вот спасибо! А я-то и не знала!