Верни мои крылья! - Елена Вернер (2015)

И уже Липатова, не в силах противостоять этому, оказалась в роли просительницы:

– Кирилл… Я доверяю тебе. Все в твоих руках, только не подведи. Пожалуйста, ты моя надежда.

Все они вздохнули с облегчением, придя к согласию, и Липатова окончила совещание на мирной ноте. В коридоре Ника окликнула Кирилла:

– Подожди!

– Что?

Он обернулся, и Ника забыла, что хотела сказать. Столько мрака было в его бирюзовых глазах, столько холода в этом «что?». Он был зол, как дьявол, и на это не было видимых причин. Ника отшатнулась: впервые в жизни Кирилл пугал ее.

– Н-ничего, потом.

Он резко кивнул и зашагал прочь.

Ночью ей мерещилась всякая чертовщина, а перед рассветом расчирикались птицы, но Ника их радости не разделяла. Она ощущала, как за последнее время расшатались ее нервы. Вчера Дашка за ее спиной уронила на пол книгу, а Ника от неожиданности подскочила и еще долго не могла успокоить бегущее иноходью сердце.

В метро была давка, от духоты гудело в голове. Наступило время, которое Ника недолюбливала, поселившись в мегаполисе: тепло к полудню и зябко по утрам и вечерам. Ни за что не рассчитать, во что одеваться, чтобы не вспотеть в толчее в час пик. Вот и сейчас, несмотря на то, что шарф давно был спрятан в сумку, а куртка распахнута, воротник водолазки по-прежнему неприятно лип к влажной шее, и Нике казалось, что он ее душит. На пересадочной станции толпа вынесла ее из вагона и повлекла к эскалатору. И именно тогда, в центре этой пестрой недружелюбной многоножки, она заметила Митю.

Всего краем глаза заметила, но паника накатила мгновенно, таким скользким обморочным валом. Митя двигался впереди, всего в нескольких метрах, и Ника видела лишь его щеку и затылок, но ей казалось, что он продолжает смотреть на нее. Как тогда. От страха Ника остановилась, тут же получила ощутимый толчок в спину и споткнулась, упала на стоящую впереди тетку.

– Осторожнее! – взвизгнула та.

Но Ника ее не слышала. Заработав локтями, она принялась расталкивать людей, подбираясь к Мите все ближе. То теряя его из поля зрения, когда перед ней оказывался высокий парень или старушка с яблоневым саженцем, ветки которого лезли в лицо, то снова находя глазами. Она уже могла рассмотреть воротник его бледно-салатовой рубашки, дужку очков за ухом, новую прическу и не знала, зачем хочет догнать своего мучителя. Спросить, зачем он следит за ней, наверное. Но неужели и так непонятно? И неужели он на свободе? На сколько лет его осудили за ее похищение, она вспомнить не могла, мысли рассыпались и тонули в вязкой пелене. Награждаемая со всех сторон тычками и руганью, она протискивалась вперед, чувствуя, что сейчас потеряет сознание. И внезапно пол поплыл под ногами. Ника инстинктивно взмахнула рукой и нащупала опору. К вспотевшим пальцам прилипло что-то резиновое, и девушка не сразу сообразила, что это поручень. Она оказалась на эскалаторе, тянущем ее наверх по-воловьи тяжело. Митя стоял в десяти ступенях над ней и не оборачивался, зная, что она его заметила.

В утренней давке пассажиры стояли на подъем в два ряда, и Ника лезла вверх, обезумевшая, наступая на чьи-то ноги, отпихивая людей плечами. Ей в громкоговоритель кричала дежурная по эскалатору, все глазели, но сейчас ничто не имело значения. Только Митя.

И она добралась до него. Дернула за рукав, почти простонала:

– Зачем ты преследуешь меня?!

– Простите?