Полтора килограмма - Наталья Никитина (2016)

утром? Я почувствовал, как таймер секунд, оставшихся до взрыва, отступил назад, давая мне еще время для

действий. И я, благодарный своему организму, подался вперед, изучая каждый сантиметр ее тела губами.

Когда я добился от Кэрол громкого пронзительного оргазма, таймер мне шепнул: «Ну, теперь твоя

очередь, парень!» И парень пошел знакомиться!

К дому мы подъехали уже за полночь.

Окна темнели на фоне белеющего фасада дома, освещенного луной и уличным фонарем. Кэрол еще

на пляже рассказала, что живет с мамой. Поэтому мы осторожно, чтобы не разбудить ее, поднялись на

123

второй этаж в спальню девушки.

Глупо хихикая и без конца прикасаясь друг к другу губами, разделись и отправились в примыкающую

к спальне ванную комнату. Там, закрывшись в душевой кабинке, мы снова дали волю страстям.

Затем, проголодавшись, спустились на кухню и уничтожили несколько сэндвичей, наспех

приготовленных Кэрол.

Уснули лишь через пару часов, переплетясь ногами и руками, словно змеи. Было так непривычно

слышать мерное дыхание человека, спящего рядом! Я упивался своим счастьем! Такими простыми, но уже

давно позабытыми чувствами и прикосновениями. Одиночество проросло в меня своими корнями, я

позволил ему это и уже не искал перемен! Но теперь всё будет иначе! Очень хотелось в это верить!

Было позднее утро.

Я проснулся первый. После съеденных всухомятку сэндвичей нестерпимо хотелось пить. Кэрол

разметалась на краю кровати. Ее рот был приоткрыт, и два передних зуба белели под верхней губой. Без

косметики она казалась даже чуть младше своего возраста, которого, впрочем, я не знал. А спрашивать об

этом было не в моих правилах. В любом случае я был лет на шестьдесят старше, и более точная цифра меня

не интересовала.

Осмотрелся по сторонам. Стены цвета кофе с молоком, двуспальная кровать с белым резным

изголовьем. По бокам – две белые тумбочки, над ними – два бра. Напротив на стене – плазма, рядом —

белый шкаф и огромное зеркало в белой раме на стене. В свете ночника я ничего не успел рассмотреть. Я

вообще ничего не видел вокруг себя этой ночью, только Кэрол! Она одна стояла перед глазами!

Я с нежностью поправил на ней одеяло. Натянул на голое тело джинсы и отправился вниз раздобыть

воды.

На кухне у окна стояла женщина с кофейной чашкой в руке. Она задумчиво смотрела на океан. Возле

ее ног вертелся маленький белый шпиц. Собака заметила чужака первая и, сверкая черными бусинками

глаз, с грозным визгливым лаем бросилась ко мне. Женщина обернулась. Я мысленно отметил, что она

очень походит на актрису Мишель Пфайффер: те же широко расставленные миндалевидные глаза,

небрежная стрижка на белокурых волнистых волосах, аккуратный, чуть вздернутый носик. Отсутствие

макияжа ей даже шло. Солнечные лучи через окно создавали контровый свет, и это придавало ее силуэту

какую-то легкость, невесомость, если не сказать прозрачность. Стройная, в белой мужской рубашке на

несколько размеров больше ее хрупкого тела. Длинные рукава подвернуты до локтя, серые легинсы,

открывающие загорелые щиколотки, босые ноги.

– Доброе утро, – кашлянув от неловкости, произнес я.

– Привет, – по-свойски бросила дама, осторожно двигаясь в мою сторону, чтоб не расплескать кофе.

– Зося, ко мне!

Собака послушно замолчала, виляя белым колечком хвоста. Женщина подошла на расстояние

вытянутой руки и, не поднимая глаз на мое лицо, принялась пристально, с нездоровым интересом в глазах

рассматривать мой оголенный торс. Она обошла вокруг три раза, а затем панибратски пощупала грудь и

руки.

Я замер. Кэрол вроде не говорила, что ее мамаша не в себе. Она явно не замечала моего смущения,

лишь отступила метра на два и, приложив ладонь к губам, о чем-то сосредоточенно думала. Затем, словно