Сороковые... Роковые - Надежда Михайловна (2016)

— Руди, я вечером в казино пойду. Ты не жди, ложись — знаю ведь, что по такой погоде твой ревматизм дает о себе знать, просил же не ездить в эту дыру со мной!

Руди что-то буркнул себе под нос, а громко сказал:

— Яволь, герр майор, сейчас почищу сапоги и форму отглажу!

Герберт, высокий, худощавый шатен, с запоминающейся сразу внешностью, этакий суровый мрачноватый- был точной копией своего отца и дядюшки Конрада, единственное, что у него было от матери Эрики — это глаза. Светло-серые, они в минуты душевного спокойствия казались серыми, отдающими в голубизну, если же Герби был не в настроении, становились насыщенно серыми, а в гневе глаза были как грозовое небо.

Руди привык угадывать его настроение по глазам. Сейчас глаза были насыщенно-серые — значит, опять вспоминает эту… Руди потихоньку вздохнул: — надо же было его ребенку приехать на пару часов пораньше в свое имение, без предупреждения, чтобы увидеть все это непотребство, творимое «невестой». Как он сумел удержать обозленного Герберта, не дать ему перестрелять всех этих мерзавцев, он и сам не помнил, знал в тот момент только одно — его ребенок не должен пострадать. Он до сих пор помнил, как, хрипя и задыхаясь, старался удержать Герби, моля Бога, чтобы Конрад успел, и Бог услышал Руди, Конрад появился вовремя, и теперь, во избежание последствий, и попали они в эту глушь, грязь, дикость, но такое переживаемо, пусть в Берлине все утихнет, а Герби, он в случае чего своей грудью заслонит — мальчик ещё и не жил толком.

В семь лет потерять родителей, остаться с вечно занятым дядей, перебивающимся случайными заработками. Это потом, после путча, знания и умения Конрада понадобились, и пошел фон Виллов в гору. К началу войны полностью восстановили родовое имение, Конрад имел звание полковника, Герби, после окончания университета, предложили интересную работу. Мальчик с таким острым аналитическим умом тоже быстро пошел по служебной лестнице, вот уже майор, и так не повезло… Но Руди твердо знал — Конрад все уладит, и поедут вскоре они обратно.

ГЛАВА 5

Фон Виллов впервые был в этом «казино».

— «Примитивно и убого, как и все в этой стране» — подумал он. Его острый ум тут же принялся анализировать факты, и он внутренне похолодел — выходило, по всему… что… Нет!! Я не буду думать об этом, это дело высшего эшелона власти!!

— Герр майор! — прокричал ему Краузе, сидевший за одним из отдельно стоявших на небольшом возвышении столиков. — Присаживайтесь. Здесь, конечно, не Берлин, но вполне неплохо кормят, и сегодня у нас ещё и фрау Элоиза в гостях!!

Фридрих на людях обращался к Герберту строго по уставу. Принесли местное блюдо под диким названием «Го-люб-ци», которые очень нахваливал Фридрих, говоря:

— Когда-то до революции у фатера была изумительная кухарка, которая готовила отличные блюда. Я был маленький, десять лет, но очень любил бывать на кухне и снимать пробу… Да, золотое было время!! Прозит! — он поднял рюмку с коньяком.

— Прозит! — дружно ответили Герберт и шеф местного гестапо Фриц Кляйнмихель. Пока они вкушали го-люб-ци и какой-то русский салат, на невысокой эстраде появилась фрау Элоиза.

Пышногрудая и пышнобедрая с вытравленными перекисью волосами, она имела вид дешевой портовой девки, но вот голос у неё оказался довольно-таки приятный, каждая песня вызывала бурные овации у сидящих здесь офицеров. У Кляйнмихеля после очередной рюмки, глядя на певицу, масляно заблестели глаза, а Герберт… заскучал, тем более, когда Элоиза запела песню «Лили Марлен», все вскочили и стали дружно подпевать, ему стало совсем неприятно. И не в певице, и не в песне было дело — просто все напомнило недавнее…