Долина кукол - Жаклин Сьюзан (2018)

На кухне никого не было. Она открыла холодильник и вытащила из него громадную банку икры.

– Нили, устрой себе пир, – сказала она вслух. Она стала есть икру ложкой. И съела все. – Ну, что дальше? Ну, Нили, чего тебе еще хочется? Делай что твоей душеньке угодно, ты ведь звезда… большой, офигенный талант… ага… офигенно большой талант. И все к твоим услугам! – Она прислонилась к холодильнику. – Пс-с-смотрим… Еще икорочки? А почему нет? На свои ж куплено… – Она открыла вторую банку. – Ну вот, возьмем наверх еще паштетику, вдруг потом захочется. Нили, все для тебя, родная!

Из бара она извлекла непочатую бутылку виски и, спотыкаясь, побрела наверх. Налила себе полный бокал, пошла в ванную.

– Ну, Нили, какую хочешь – красненькую, желтенькую, голубенькую? Бери, детка, какую хочешь.

Она проглотила две красные таблетки и забралась в постель, потом сняла трубку и позвонила вниз, дворецкому:

– Слыш-ш-шь, Чарли, значит, утром меня не будить. Завтра позвони в студию, скажи, что у мисс О’Хара… лар… лар-рин-гит. Никого со мной не соединять. Буду спать… и есть… спать… и есть… примерно неделю. А утром на завтрак подать мне блины c маслом и сиропа побольше. Оргию себе устрою!

1956 год

Нили хорошо продумала, во что одеться. Белые брюки, свободная блузка – чтобы не видно было складок вокруг талии. Боже ж мой, почему сейчас стало так тяжело сбросить эти жалкие десять фунтов? Через несколько дней начнется подгонка костюмов к новому фильму. И вдруг, ни c того ни c сего, Босс вызывает ее к себе. Интересно, что ему от нее надо? Она думала над этим всю дорогу до студии.

Позвонили вчера вечером. Приглашение на встречу передал Эдди Фрэнк, один из помощников Босса. Говорил он почтительно, но в то же время как-то подчеркнуто небрежно, словно речь шла о совершенном пустяке:

– О, мисс О’Хара, Босс хотел бы, если вас не затруднит, попросить вас завтра c ним отобедать.

Если вас не затруднит! Ничего себе! Будто, если вызывает Босс, могут быть какие-то более важные дела. Как же быстро, однако, все забывается. Три года назад, когда ей дали «Оскара», Босс сам явился к ней. Ну что ж, новая картина все расставит по своим местам. Боже ж мой, какая роль! А песни… Ее наверняка опять выдвинут на «Оскара», и не исключено, что еще раз его присудят.

И вот она сидит у огромного письменного стола в раннеамериканском стиле, изо всех сил стараясь выглядеть молодой и энергичной. Она знала, что такой она ему больше нравится. Она решила, что Босс, наверное, родился стариком. Он совершенно не менялся c годами – все те же копна седых волос и многолетний загар, испещренный старческими пигментными пятнами. Глазки его весело поблескивали, маленькие ручки теребили бумаги на столе.

– Милочка, вы знаете, зачем я вас вызвал?

– Нет, сэр. Но я всегда рада видеть вас, сэр.

(О, этот этикет она хорошо успела усвоить.)

– Вы видели вчерашние заметки?

(О господи, это звание. Это вонючее звание.)

– «Мисс Разорение-пятьдесят шесть» – Нили О’Хара. Не слишком приятно, не правда ли? – спросил он ласково.

Нили заерзала на стуле.

– О, ну вы знаете эти звания, – произнесла она голосом обиженного ребенка. – Я была просто оскорблена, но мне сказали, что это ничего не значит. Просто каждый год газетчики находят козла отпущения. В прошлом году этим званием наградили Стюарта Лейна, а он – лучший актер студии «Двадцатый век».

– Не-а. – Голос его все еще звучал ласково. – После войны он так и не смог подняться. Каждая его картина приносила убытки. Но срок его контракта кончится только через два года, поэтому пока они помалкивают.

– Ну, мои фильмы пользуются спросом.

– У прокатчиков – да, у нас – нет.

Она снова заерзала. Ну вот, старая песня – о затянувшихся съемках, о пропущенных репетициях, очередная накачка…