Долина кукол - Жаклин Сьюзан (2018)

В десять часов все отправились спать. Она лежала в общей палате и слушала мерное дыхание остальных. Черт возьми, да кто может уснуть в такой час? Каждые полчаса приходила сестра и освещала каждую кровать фонариком. Нили зажмурила глаза и притворилась спящей: если она не будет спать, могут сказать, что она в нервном возбуждении. Она слышала, как часы пробили двенадцать, потом час. Она подумала о всей той роскоши, которую люди привыкли считать само собой разумеющейся и которой она была лишена, – какая роскошь включить ночник и почитать, выкурить сигарету. Она бы даже не стала возражать, если бы не было куколок или спиртного, но лежать вот так вот, какая нелепость! Боже ж мой, если ей только удастся пережить эту ночь, значит она и вправду сильная. И ничто никогда не сможет убить ее.

Два часа. Ей надо сходить в туалет. Интересно, это тоже запишут как поступок невротички? Господи, попи́сать – это же так нормально! Она встала и пошла по коридору. Тут же сбоку выскочили две медсестры:

– Вас что-то беспокоит, мисс О’Хара?

Да нет, ей просто надо в туалет. Она часто ходит в туалет ночью.

Она направилась в общий туалет, причем возле двери встала на посту медсестра. О боже, даже пописать спокойно нельзя.

Энн

1961 год

Энн сидела у окна и курила. Посещение получилось кошмарным. Нили рыдала, причитала, умоляла забрать ее; доктор Холл, доктор Арчер и доктор Сил зачитывали ей выписки, утверждали, что у Нили совершенно явное расстройство, что она переживает «нервный срыв c суицидальными тенденциями», что забрать Нили сейчас – значит подписать ей смертный приговор. До беседы c врачами Энн пообещала Нили немедленно забрать ее, но записи оказались красноречивее слез Нили.

Как же теперь ей посмотреть в эти загнанные глаза и сказать Нили, что придется остаться еще самое меньшее на три месяца? Она подписала соответствующий документ. На этом настоял Кевин. Господи, правильно ли она поступила? Врачи сказали, что Нили уже давно следовало бы направить в лечебницу, что никакого клейма это на нее не накладывает, что, когда Нили поправится, она будет способна и на большее, и на лучшее. Да, для Нили это будет тяжело, но в конечном счете это окупится. И нельзя сказать, чтобы она попала в такое уж жуткое место – больница была замечательной. За полторы тысячи в месяц она не имеет права не быть замечательной. Ужасно, конечно, жить взаперти, какой бы роскошной ни была клетка. Через две недели она снова навестит Нили. Может быть, тогда та попривыкнет.

В свой следующий приезд Энн нашла Нили в хорошем настроении. Ее перевели в «Сосну».

– Я получила повышение! – взвизгнула она, как только Энн вошла. – Я получила право на тушь для ресниц, и у меня есть бюро. Мне через день выдают по пачке сигарет. Ты блок привезла? Отлично! Я его припрячу. Спичек нам все еще не разрешают, но ночная сестра в «Сосне» – моя поклонница. Вчера ночью она вытащила меня из палаты в ординаторскую, и мы смотрели мой старый фильм на ночном сеансе. Курили как ненормальные.

Нили немного прибавила в весе, но выглядела хорошо, хотя и жаловалась на боли в спине и бессонницу. Но пересидеть три месяца она готова. Она же все понимает – Энн промыли мозги. Они со всеми так поступают. Это заведение она ненавидит, но девочки хорошие. Только она узнала, что не такие они нормальные, как кажутся. Мери Джейн – алкоголичка, а у Пэт Туми – светской дамы, которая клялась, что попала сюда только потому, что муж хочет отобрать у нее детей, – вовсе нет никаких детей! Она c шестнадцати лет мотается по клиникам. Это Нили рассказала ночная сестра.

– Да я в тысячу раз нормальнее этих дамочек! – воскликнула Нили. – Они только на вид все здоровые.