Подарок для дочери - Татьяна Любимая

– Здравствуй, Катюша, – вдруг как-то ласково, по-матерински улыбнулась Маргарита Павловна, опустившись на стул.

– Здравствуйте!

– Как ты себя чувствуешь?

– Уже лучше. Врач сказал, через два дня выпишут.

– Это хорошо.

Маргарита Павловна снова обвела взглядом палату. Чуть прищурив глаза, посмотрела на женщину, кровать которой стояла с краю от окна. Валентина неудачно подвернула ногу и вчера ей сделали операцию. Сегодня она весь день сидит на подоконнике, ждет мужа и сына. Ее соседка, тетя Галя, куда-то вышла.

И снова грымза обратила внимание на меня:

– Что с ребенком делать собираешься, Катерина?

Маргарита Павловна смотрела прямо в глаза, и я растерялась. Показалось, что она в курсе моей истории. И в подтверждении этого она погладила мою руку, что лежала поверх журнала. Читать врач запретил, поэтому я просто разглядывала картинки. Днем ранее приходили девчонки с работы, принесли развлекалку. Посплетничали как всегда, перемыли косточки мужикам и Игорю в том числе. Как я не хотела рассказывать о том, что произошло, как-то само получилось, что выложила все как было: от измены до аварии, в которой пострадали оба, но больше досталось Игорю. Он в коме и прогнозы неутешительные.

– Аборт делать будешь?

– Нет, – прошептала, опешив, и в добавок мотнула головой. Знаю, в моем положении лучше бы без ребенка, но избавиться от крохи, что уже во мне есть, я не смогу.

– Вот и правильно, – выдохнула Маргарита Павловна и как будто даже повесела, еще шире заулыбалась. – Вот и молодец! А козла своего забудь! Надо будет, другого найдешь, нормального, а нет – ребеночек будет тебе опорой и отрадой.

От неожиданности я только кивала на каждое ее слово, не веря, что слышу это от нее. Утром ушат помоев и оскорблений на меня вылила свекровь. Обвинила во всем меня, запретила возвращаться домой. Я же, негодяйка такая, погубила ее кровинушку, инвалидом сделала, как будто это я насильно посадила его за руль и заставила лихачить по ночному городу...

– Жить где будешь после выписки?

– Не знаю...

– Тогда может ко мне переедешь? Я одна, места много. С лялькой помогу если что...

Маленькие детские ручки обвивают мою шею, вырывая из воспоминаний многолетней давности.

– Мамочка, ты у меня такая красивая! – Яна смотрит на меня в отражение зеркала.

В такие моменты нежности совсем не важно, что помнется или растреплется прическа, засохнет дорогая тушь на кисточке или поплывет косметика. Время останавливается и хочется долго-долго вот так наслаждаться объятиями ребенка. Ловить ее счастливый взгляд в отражении, улыбку, дышать детским, самым вкусным запахом.

Вот оно – мое солнышко, моя отрада. Глядя на нее, каждый раз думаю, что мы с ней живы благодаря ангелу-спасителю, что помог нам в ту предновогоднюю ночь. Каждый год 29 декабря я хожу в церковь и ставлю свечку за его здоровье. Надеюсь, боженька знает кто он такой. Я же найти его, чтобы отблагодарить, не смогла.

– Ты у меня тоже очень-очень красивая! – обнимаю кнопку в ответ.

– А я вся в тебя! Так бабуля говорит.

– Надо же. А что еще говорит наша бабуля? – целую дочь в щеку.

– Что мужика нам в доме не хватает, – вздыхает русалочка.

– В смысле? Какого мужика?

– Настоящего. Чтобы кран мог починить или лампочку ввернуть. У бабули все сломалось.

– Ахаха, так мужика бабуле надо, а не нам.

– Ага, а вдруг у нас тоже все сломается?

– Скажу тебе по секрету, дорогая, чтобы наладить сломанное, надо просто позвонить в ЖЭК и вызвать мастера. Он за полчаса все починит.

– Ну нет, так не интересно, – вращает глазенками моя рыбка. – Еще схалтурит. Надо своего... домашнего...

На пороге комнаты появился Борис и встал как вкопанный. Словно удивился, что мы еще дома.

– Яна, мы опять рискуем опоздать! Собирайся!