Подарок для дочери - Татьяна Любимая

Думаю, Ксюха простит, если это тело притулится на ночь на ее диванчике. Не оставлять же его в подъезде, а домой, боюсь, он не доберется. Помыть бы его как-то для начала.

– Я что, – муж выкатывает серо–ледяные глаза, – сюда спать пришел? Собирайся.

– Куда? Я никуда не пойду! Поздно уже.

– Домой пшли. У тебя есть дом.

– Я завтра приду, мы поговорим, – стараюсь говорить спокойно в надежде на адекватную реакцию.

С каждой минутой, с каждым словом Игорь меняется на глазах. Пока между нами была металлическая дверь, мне он казался жалким раскаивающимся человеком, убитым горем. Сейчас же передо мной неадекватное существо, пышущее еле сдерживаемой злостью.

– Пшла домой! – повышает голос.

– Вербин, сам пошел к себе домой, пока я ментов не вызвала! – заорала на него Ксюха.

– А ты кто такая мне указывать что мне делать? – переводит на нее мутные зенки мой муж. – Скройся, б***!

Разгон от жалкого пресмыкающегося до разъяренного чудовища занял всего несколько секунд. Жесткие пальцы клещами впились в мое плечо.

Вскрикиваю и сгибаюсь от боли.

– Игорь! Больно!

– Собирайся!

– Не трогай ее!

Наши крики смешались в один. Муж толкнул меня к вешалке с одеждой, одним взмахом снес с Ксюхиного трельяжа косметику и плойку, давая понять, что он не шутит.

– Вербин! Сволочь!

Ксюша кинулась на него с кулаками, но после первого же удара своим кулачком по его спине улетела на пол. Стукнулась спиной о противоположную стену и осела, вытаращив на Игоря наполненные слезами глаза.

– Ты что творишь, Игорь? – оцепенев, смотрю на незнакомого мне мужа. – Ты с ума сошел? Ты чего руки распускаешь?

– Быстро! Домой!

Рявкнул так, что я не помню как и с какой скоростью сунула ноги в сапоги, сорвала пуховик и шапку с вешалки. Вылетела на площадку. Муж вышел за мной, хлопнув дверью так, что посыпалась штукатурка со стены.

– Игорь, успокойся, давай поговорим, – умоляю, снова заливаясь слезами. И страшно, и стыдно, если нас слышат Ксюхины соседи. Но больше страшно от непредсказуемости мужа. Подменили человека. Просто подменили.

– Щас поговорим, – цедит сквозь зубы, толкая меня вниз.

Странно, как ярость отрезвляет человека. Еще несколько минут назад Игорь на карачках в квартиру заползал, а теперь пыхтит мне в спину, не давая остановиться.

– Катя, я полицию вызову! – кричит сверху Ксюшка.

Ответом ей служит отборный мат.

На ходу застегивая пуховик, бегу по ступенькам вниз. Как мантру повторяю про себя, что все будет хорошо. Только бы не навредить маленькому. Я все вынесу, все вытерплю, лишь бы малыш не пострадал.

Мороз обжег мокрое лицо колючками, едва я распахнула подъездную дверь. Как насмешка над ситуацией – веселое мигание разноцветных гирлянд в окнах дома напротив. Возле подъезда, перегородив проезд, стоит наша машина. И ни души вокруг.

– Ты на машине? – в шоке оборачиваюсь к мужу. – Нельзя же пьяным за руль.

– Льзя когда надо! – грубо. – Иди садись!

– Я никуда не поеду! – пячусь обратно к двери. – Ты пьян! Ты меня пугаешь.

– Поедешь я сказал!

Хватает меня за рукав пуховика, волоком тащит к машине. Силы у Игоря немерено, я даже каблуками притормозить не могу.

– Игорь, пожалуйста, не надо! Это же опасно!

Не слышит. Игнор пугает больше, чем все, что было до этого.

– Пожалуйста, милый, давай поговорим! Игорь!

Матерясь, толкает меня в машину на переднее пассажирское, предусмотрительно блокирует двери, пока сам, поскальзываясь, обходит авто.

Мне страшно. Так страшно, что пальцы немеют и холодный пот бежит по позвоночнику. Дергаю ручку, кнопку блокировки – не поддаются. Я в западне.

Только бы муж не заводил машину! Но ключи, как назло, у него.

Игорь плюхается на сиденье. Втыкает ключ в замок зажигания, но не крутит его. Разворачивается корпусом ко мне.

– Поговорить хотела? – зло и жестко. – Говори!