Три билета в кино - Яна Ткачёва (2022)

– Да уж, самые короткие отношения в моей жизни, – Ольга продолжала хихикать.

– Я обидел тебя? – теперь мне стало стыдно из-за ее великодушия.

– Нет, было даже… весело? – она приподняла брови, и последнее слово прозвучало вопросительно. – Все, мне правда пора, – Ольга махнула рукой в сторону входа в метро.

Еще раз дружески обнявшись, мы попрощались, и однокурсница устремилась к ступенькам. Толкнув дверь на станцию, Ольга обернулась и крикнула мне:

– Прояви инициативу, а то это растянется на несколько лет! – и, со смехом помахав мне рукой, скрылась в подземке.

Некоторое время я просто обалдело стоял на месте. В рот мне ноги! Мы влипли, влипли все трое. Но могу ли я опираться на мнение девчонки, которая меня знает без году неделя? Я был достаточно смелым, чтобы признаться себе, что перспектива таких отношений казалась… правильной. Правильной, заманчивой, возбуждающей – как угодно. Но я не думал, что мое мнение разделяют Жека или Василиса. Или… разделяют?

Я полистал в памяти сегодняшний вечер, странные, одинаково ехидные лица друзей, когда они общались с Ольгой. Возможно, Василиса и правда испытывала ко мне некоторые чувства, но были ли они искренними или же появились от безысходности, потому что кроме меня и Жеки никого не было рядом? А Жека? Разве когда-нибудь он подавал какие-то… знаки? Я глубоко задумался… и… вспомнил. Тот случай из детства! И мне захотелось ударить себя, потому что нельзя быть слепым настолько долго. Слова однокурсницы отчасти могут быть правдой. Но каким образом узнать мнение друзей? Посадить их за обеденный стол и спросить: «Эй, народ, как по поводу тройничка? Не против, а?»

Думаю, придется двигаться неспешно. Настойчиво, но не слишком быстро. Это будет… весело? Ага, веселуха прям знатная предстоит.

Василиса

Я мерила шагами кухню. Подарки сиротливо лежали на подоконнике, штрудель остывал. Хорошо, что Жека отговорил меня раскладывать мороженое.

– Почему он так долго? – я снова начала злиться, хотя разве было у меня на это право?

– Может, поехал ее провожать, – друг выглядел подавленным. – Все-таки темно на улице.

– Господи, вела себя как идиотка! – я упала на стул и спрятала лицо в ладонях. Стыд ослепительно-белым разливался внутри.

– Да уж, с обзыванием классики лабудой немного перебор, – Жека постарался мне ободряюще улыбнуться.

– Кто бы говорил! – я сузила глаза, в голову закралось подозрение. – А ты почему был таким странным? Весь вечер позорные истории травил!

– Решил тебя поддержать, – Жека густо покраснел, и я вдруг подумала… неужели.

В коридоре хлопнули дверью, причем со всей силы, будто вошедший был в ярости. Тревожно переглянувшись, мы с Жекой заспешили навстречу. По-моему, нас ждала выволочка. Мне снова стало стыдно. Ой… да не было мне стыдно! Я расправила плечи и приготовилась к бою.

Но Сашка, запыхавшийся и нагруженный бутылками, встретил нас широкой довольной улыбкой, от которой у меня зашумело в ушах.

– Решил к штруделю купить немного вина, – пояснил он, и я поняла, что он захлопнул дверь ногой – в руках у него было бутылок пять.

– И-и-и… скупил весь винный магазин? – решила уточнить я, подхватывая его игривый тон.

– Ты ведь помнишь, что мы несовершеннолетние? – сразу следом добавил Жека.

– Ой, не будь придурком! – Сашка закатил глаза, сбрасывая ботинки. – Мне сегодня восемнадцать, хочу праздновать!

Он вручил мне две бутылки, прохладные с улицы, остальные отдав Жеке.

– Я точно не знал, какое вино подойдет к штруделю и мороженому, поэтому взял несколько, – пояснил он, скидывая куртку, и подмигнул мне. Он на нас не злился; я ничего не понимала.

– Как проводил Олю? – осторожно спросила я, удивляясь, почему он не высказывает нам за отвратительное поведение.

– Хорошо, – ответил Сашка, проходя на кухню. – Мы расстались, – как бы между делом обронил он, моя руки.