Услышь мою тишину - Тори Ру

Его шокируют мои увечья, если он увидит их…

— Выключи свет, — тихо прошу я и одергиваю футболку.

* * *

36

Глубокий сон без сновидений тревожат звуки дождя. Капли падают в листву, разбиваются о крыши, стучат по оцинкованным подоконникам и асфальту, но я изо всех сил оттягиваю момент пробуждения.

Плотно прикрыв веки, ловлю давно забытые ощущения — тепло сцепленных рук, приятную усталость, болезненную слабость, быстрый бег новой крови по венам. Прижимаюсь ухом к горячему громкому сердцу Паши, и явь исчезает…

…Пластмассовые браслеты гремят в такт движениям тонких запястий, пальцы с разноцветным неоновым маникюром разглаживают сгибы линованной бумаги, маркером выводят на ней золотые буквы, откладывают готовый самолетик на подоконник — скоро ему предстоит первый и единственный полет из открытой форточки.

— Систер, тебе опять нечем заняться? — ржу я, дергаю за крыло тот, что ближе к краю, и ворох его собратьев разлетается по комнате.

Стася подскакивает, пытается выхватить причудливо сложенный лист, но я всегда была проворней и сильнее — увернувшись, в два прыжка выбегаю в прихожую и разворачиваю его.

Испуг Стаси позабавил, и я хочу во всеуслышание зачитать слова, призванные поднять настроение неведомому счастливчику…

Пробегаю глазами по строчкам и замираю от ужаса.

«Пашка, я тебя люблю. Ты — лучший человек на земле».

Смотрю на раскрасневшуюся сестру — растерянность, тревога и обида проступают в ее чертах.

Она срывается с места, но я ловлю ее за плечи:

— Как давно?! — Мне хочется, чтобы ее признание в любви к моему парню оказалось глупой шуткой, но она шепчет:

— Давно. С первого курса… С первого взгляда.

— Почему же ты молчала?! Почему???

Я вздрагиваю, просыпаюсь, щеки холодят слезы. Встреча с сестрой взорвала разум и обернулась открытием.

Она все про нас знала… Но изображала неведение.

Утопая в мягкой подушке, изучаю потолок, маленькую комнату, тусклое робкое утро, лоскут серого неба с завихрениями черных туч…

Перевожу взгляд на безмятежно спящего рядом красавца и невольно любуюсь правильным профилем, острыми скулами, длинными ресницами и губами, умеющими отключать разум.

На его шее горят яркие засосы.

Меня забрасывает в прошедшую ночь, в сумасшествие стонов и клятв, данных не по-настоящему.

После расставания с Пашей я назло себе раздавала такие же клятвы десятку случайных парней с пьяных вписок и с садистским удовольствием рассказывала об этом сестре. В его присутствии.

Он бледнел от злости и разочарования, ему было больно. Он мог бы убить меня рано или поздно, но авария разом все прекратила.

Приподнимаюсь на локтях, и плед сбивается, обнажая уродливые заплатки на коже.

Мои отметины, напоминание о том, что я не смогу вернуться в прошлое, что чудес не бывает. И что вовремя выключенный свет однажды не выручит.

Паша не должен заметить их.

Осторожно выскальзываю из тепла и, сшибая плечами углы, шаркаю в ванную.

Прикрываю за собой дверь и сражаю хмурым взглядом бледное отражение — на его шее и груди тоже цветут засосы, в глазах застыли мольба и неверие. Оно не хочет отсюда уходить.

Отрываюсь от печального зрелища и лезу в корзину для белья — на ее дне скользкими мокрыми комками лежат пострадавшие от вчерашнего ливня вещи.

Всхлипывая, шипя и вздрагивая втискиваюсь в джинсы и на все пуговицы застегиваю рубашку.

На полке в прихожей обнаруживаю свой телефон и отключаю его. Паша наверняка захочет выяснить отношения… Или же вообще не вспомнит обо мне.

А я не знаю, какой из двух вариантов окажется страшнее.

Напяливаю сочащиеся жижей кеды и, щелкнув замком, позорно сбегаю.

Эта ночь была ошибкой.

Мне всего лишь хотелось убедиться, что Паша ничего не забыл. Я вновь, пусть всего на несколько часов, ощутила себя желанной, нужной и любимой.