Екатерина Великая. Роман императрицы - Валишевский Казимир Феликсович (1892)

Что касается Екатерины, она извлекла из этого урок если не морали, чего, по-видимому, не случилось, то практической мудрости. Если и возле нее впоследствии сидели фавориты в халате, она все же устраивала так, что их нельзя было видеть в дверную щелку. Или прятала их, или заставляла толпу их почитать, создавая им соответственные величественные рамки. Получила она от Елизаветы и другие ценные указания. Отказалась нарушить тайну интимных пиршеств, во время которых императрица позволяла себе забывать свое величие, но зато присутствовала вскоре после отъезда принцессы Цербстской, 25 ноября, при парадном обеде, которым каждый год отмечался день вступления на престол дочери Петра Великого. В большой зале Зимнего дворца стол был накрыт для трехсот пятидесяти унтер-офицеров и солдат полка, в тот день сопровождавшего Елизавету на завоевание своей короны. Императрица, в мундире капитана, в ботфортах, с саблей на боку и белым пером на шапке, сидела среди своих «камрадов». Придворные чины, высшие офицеры и иностранные министры находились в соседней комнате. Екатерина, с ранних пор имея перед глазами это зрелище, задумывалась над ним, и потому она, вероятно, сумела в нужный момент с такой грациозной непосредственностью надеть военную одежду и в свою очередь возбудить энтузиазм и привлечь содействие этих же самых гренадер, подготовленных уроками прошлого к смелым предприятиям.

Чаще всего великий князь был занят своими удовольствиями и любовными увлечениями, но иногда он вдруг возвращался к Екатерине. Эти минуты не были лучшими в ее жизни. В продолжение целой зимы он только и говорил с Екатериной, что о своем плане построить рядом со своей дачей дом, во всем похожий на капуцинский монастырь. Чтобы быть ему приятной, ей пришлось сто раз перерисовывать план этого здания. Не в этом заключалось, однако, ее самое жестокое испытание. Присутствие великого князя влекло за собой и постоянное соседство своры собак, помещавшихся в супружеском апартаменте и распространявших невыносимый запах. Императрица запретила держать собак, и потому Петр вздумал спрятать их в общий альков, вследствие чего ночи Екатерины стали настоящим мучением. Днем лай и пронзительный визг часто избиваемых собак не давал ей ни минуты покоя. Когда свора молчала, Петр брал свою скрипку и ходил с ней из комнаты в комнату, стараясь производить возможно больше шума на своем инструменте. Он вообще любил шум. Кроме того, все более обнаруживал пристрастие к спиртным напиткам. С 1753 года напивался «почти ежедневно». В этом отношении Елизавета не могла по понятным причинам набрасывать на него узду. Изредка он возвращался к своим марионеткам. Однажды Екатерина нашла его стоящим в парадном мундире, в ботфортах и с обнаженной саблей посреди комнаты перед крысой, подвешенной под потолок. Оказывается, несчастная крыса съела часового из крахмала, стоявшего перед картонной крепостью, и военный совет, собравшийся по всем правилам, приговорил ее к смертной казни.