Дикарь - Надежда Мельникова

— Сонный паралич, Забава. Несколько секунд или минут на грани сна и бодрствования ты ещё будешь в сознании, но уже неспособна пошевелиться. Сейчас вырубишься. — Сладко потягивается дикарь, он выглядит совершенно бодрым, это даже бесит немного.

Крепкий орешек.

Недобро покосившись, пытаюсь свести ноги. Спина вся во вмятинах, как будто меня валяли по голым деревянным доскам.

— Это что-то из судмедэкспертизы? А может, кто-то просто заездил меня?

— Надо найти этого человека, — смотрит сурово и даже как будто с пониманием, на самом деле опять шутит.

При этом подрывается с кровати так легко и активно, будто не он устроил эту бешеную гонку, измучив меня до полуобморочного состояния. Двужильный кареглазый мерзавец!

На полу орёт голодный Васька. Залюбовавшись соседом по спальне, напоминаю сама себе, что я здесь ради кота. А вот этот страстный обнажённый товарищ в моей жизни, как говорится, проездом. Поэтому, перевернувшись на бок, стараюсь сползти с кровати и заняться делом. Помню, что в холодильнике ещё есть колбаса, но опять зависаю на Михайлове.

— Спокойно, Василий, — разглагольствует он. — Я понимаю, что всё, что ты здесь увидел, нанесло травму твоей неокрепшей кошачьей психике, но ты должен понять. Когда ты найдёшь свою женщину, ты будешь вести себя точно так же.

Он снова голый. Посреди комнаты. Подобрал моего подопечного и, прижав кота к мускулистой груди, начесывает ему за ухом. Не могу. Перестать. Пялиться! Стукните меня кто-нибудь по лицу!

— Ты нашёл свою женщину? — говорю не я, а мой рот.

Он сейчас мне не подчиняется и несёт всякие глупости.

Дикарь же в своём репертуаре. Он оборачивается и, ничего не ответив, многозначительно хмурится. И уходит на кухню, оставив меня с этим позорным, красноречивым вопросом. Как я могла произнести это вслух?

Вот кто меня тянул за язык? Выглядит так, будто мне важно ему понравиться. Оно и так понятно, что мне это необходимо, ведь я каждые пять минут раздвигаю перед ним ноги, но лучше бы он об этом не знал. Пусть бы себе думал, что я делаю всё это исключительно ради Василия и у меня совершенно нет выбора.

Ну и суббота у меня выдалась.

Снова еле плету ноги к шкафу. Болят не только мышцы. Ноют мочки ушей и кончик носа. А ещё ощущение полной стёртости между бёдер. Не знаю, как это может быть приятно, но факт остаётся фактом. Всё моё тело тянет сладкой, чувственной болью. Но больше я уже точно не могу! Поэтому надо спасаться.

На этот раз я не затягиваю с одеванием. И молниеносно натягиваю на себя первые попавшиеся шмотки Степановны.

— Тебе идёт! — Оглядывается на меня Михайлов. Покормив вместо меня нашего несчастного кота, хозяйничает.

Вешает на верёвку мои мокрые вещи, предварительно хорошенько отжав.

Разбирается с постелью.

Аккуратно присаживаюсь на край стула. Потом, опомнившись, начинаю надевать верхнюю одежду.

— Куда собралась без моего разрешения?

Куда я иду без его ведома? Нет, ну это прсото ни в какие ворота. Почему он не может разговаривать нормально, а не так, словно я его вещь или девка для утех?

— Ты, ты… — я даже заикаюсь от шока. — Ты просто нечто! Я вот честно не представляю, чтобы ты так же обращался с Елизаветой. Она бы такое точно не потерпела.

Дикарь приподнимает правую бровь и, отыскав в одном из шкафчиков Степановны арахис со вкусом сыра и специй, молча вскрывает пакетик. Закидывает в рот орешки. Ест. Смотрит на меня. Отношения с Елизаветой никак не комментирует. Про мечту тоже не распространяется. В тот бред, что он мне рассказал про атомную станцию, я, естественно, не верю.

Но и что с ним делать, тоже не понимаю.

— Ясно. Пойду искать приключения на свою измученную пятую точку. Мне нужно приобрести всё необходимое для Василия.

— Спрятаться решила от меня, трусишка? Собралась на поиски личного пространства? Ну что же, удачи!