Приватный танец - Eiya Ell

Дурочка, наивная и глупая, да. Но уже ничего не изменишь, как говориться Бог свел меня с Валерой, чтобы на свет появился мой малыш, будь то девочка или мальчик. Единственное, о чем я жалею, это что поссорилась с отцом. Обиделась и молча отдалилась от него. Мой отец — единственный мне родной человек на земле. Он моя душа, а я так поступила с ним. Если бы только он не отказался от меня, мы могли все исправить и опять быть семьей. Но, он с такой легкостью отказался от меня, уму не постижимо. Как может близкий, родной человек отказаться от своей кровинушки? Как? Мой малыш еще совсем крохотный, но я уже сейчас люблю его всем сердцем и ни за что на свете, ни при каких обстоятельствах не откажусь от него. Все что угодно, любое наказание я ожидала от отца, но только не это.

Во всех событиях произошедших в последнее время, больше всего меня мучает исчезновение Асият. Я со вчерашнего вечера не могу дозвонится до нее. То есть до ее матери.

Хожу по комнате с ее телефоном в руке, не знаю что делать. Кому звонить? Где искать? Понятия не имею!

Я проплакала всю ночь, когда каждый раз набирала номер ее телефона и каждый раз ее мама скидывала звонок, а под утро она меня, то есть номер своей дочери, заблокировала.

Господи, что мне делать? Уже второй день, как ее нет. Сегодня ночью, когда не дождалась появления Асият, обзвонила все больницы, морги и полицейские участки. Нигде ничего не слышали о восемнадцатилетней девушке. С одной стороны радует, с другой никак не успокаивает.

Боже! Моя бедная девочка, колобочек мой, ты где? Что с тобой? Когда ты вернешься?

Я не знаю куда себя деть, не знаю что делать! Боже помоги моей девочке, будь всегда рядом! Ангел-хранитель молю, преследуй мою подругу, не оставляй ее и ее малыша ни на минуту! Пожалуйста!

— Ало? — отвечаю на вызов на телефон Асият, — Лиля Сергеевна, — я срываюсь на плачь, — от Асият до сих пор нет известий! Я не знаю, что делать?

— Во-первых успокоиться! Подумай о своем малыше! — она тяжело вздыхает в трубку, каждый день Лиля Сергеевна звонит по несколько раз, с того самого дня, как Асият не появилась на работе, — Боже! Да что же это такое происходит с вами? — она хоть и злая, строгая, но переживает, как за своих детей. Когда я сообщила ей о своей беременности, она конечно кричала и ругалась, но после, когда успокоилась, извинилась и сказала, что будет ждать моего возвращения. Если, конечно, после родов я вернусь в форму.

— Лиля Сергеевна, может написать заявление в полицию?

— Злата, что ты им скажешь? Что ее увезла родная мать?

— Скажу, что я не могу дозвонится до нее. В институте уже не знаю, что придумать, боюсь сказать правду.

— Ума не приложу, что делать?! Никто ее искать не будет, пока не пройдет трое суток! Я связалась со своими знакомыми в органах, никаких происшествий с участием молодой девушки не было. Это радует! Значит у нее все хорошо.

— У меня плохое предчувствие!

— Прекрати плакать! Боже! — она тяжело дышит в телефон, — ты знаешь адрес ее дома деревни?

— Знаю, она говорила.

— Если сегодня она не появится, я завтра поеду туда. Сама!

— Правда?

— Если ты не прекратишь плакать, то не поеду! С Асият ничего не может случится, поняла? Она живая и с ней все в порядке, а ты ее оплакиваешь!

Я вытираю глаза, заставляю себя успокоиться.

— Ты и не ешь наверное? — я киваю, будто она видит меня через телефон. Та пицца, которую мы покупали с Асият, до сих пор стоит в холодильнике. Я не притронулась к ней, без нее не трону, — ты ешь что-нибудь?

— Да.

— Врешь?

— Да.

— Что мне с тобой делать? Давай еще ты заболей у меня! Ты думаешь о ребенке, аа? — она так кричит, что у меня закладывает уши, — я тебе сейчас сделаю доставку, попробуй не съешь!