Шалунья - Софи Ларк

— В старших классах мы с Бриггсом начали покупать машины на аукционах и перепродавать их. Мы купили этот Spyder 67-го года, чертовски великолепный. Я бы убил за то, чтобы оставить его себе, но тогда я был сукой без гроша в кармане, на его покупку ушла вся моя пачка, и мы провели лето, ремонтируя его. В сентябре я продал его одному торговцу.

Я прекрасно представляю его за рулем моей машины — пиджак от заказного костюма, небрежно брошенный на заднее сиденье, загорелый в апреле, где бы он ни путешествовал, часы, равные по цене образованию в Гарварде, сверкают на его запястье. Он заплатил за машину наличными, но я позавидовал его уверенности — тому, как он торговался со мной, а потом накинул еще тысячу "за освежитель воздуха", чтобы показать, что для него это все игра, в которой он без труда побеждает.

— Почему это смущает? — говорит Блейк.

— Ведь если оглянуться назад, он был никем — возможно, просто торговцем с пола, как Джонси или Пеннивайз. Но он взял мою машину, и когда он уезжал… казалось, что у него есть все, что я хочу.

— Это не так уж плохо, — говорит Блейк. — Я думала, что ты занялся финансами, чтобы показать себя Халстону Ривзу.

Я качаю головой. — Когда я выбирал свою будущую профессию, я просто завидовал какому-то случайному парню.

Блейк ухмыляется. — Мне так больше нравится.

Ее рука скользит по моим коленям и легко находит мой член внутри брюк. Ее острые ногти прослеживают его форму, потираясь о гребень, где головка встречается со стволом.

Мой член набухает и становится крайне неудобным в брюках. Она неустанно прослеживает каждый дюйм — вперед-назад, вниз по стволу, вверх по головке, — пока я не пульсирую, как барабан.

Блейк расстегивает пуговицы на моих брюках. Молния прорывается, как плотина, и мой член вырывается на свободу, раскаленный в прохладном воздухе. Блейк берет головку в рот, впиваясь в меня бархатными губами. Мгновенно все становится вдвойне приятным — солнце на моей коже, ветерок в волосах, колесо под ладонью. Все доставляет удовольствие, когда мой член плавает на плоской поверхности ее языка.

Она отстегивает ремень безопасности, чтобы встать коленями на сиденье, голова покачивается на моих коленях, задница приподнята к боковому окну. Я кладу руку ей на спину, на участок нагретой солнцем кожи между блузкой и поясом юбки.

Я еду в крайнем левом ряду, достаточно быстро, чтобы большинство людей не заметили, что происходит через одну машину. Движение редкое, другие водители замкнуты в своем собственном маленьком мирке.

Но задницу Блейк, прижатую к боковому стеклу, трудно игнорировать. Мы проезжаем мимо парня лет двадцати с небольшим в Civic, который оглядывается и замирает, словно увидел оленя. Только это, черт возьми, единорог.

Я опускаю руку вниз, чтобы задница Блейк заполнила мою ладонь, и нажимаю на газ, чтобы машина рванула вперед.

Мы летим по дороге, мой член погружается в рот Блейк. Ветер проводит пальцами по моим волосам и коже. Удовольствие порождает еще большее удовольствие, вот чему я учусь.

Парень в Civic не может удержаться. Он ускоряется, чтобы соответствовать моему темпу, и держит свою машину рядом с моей, чтобы его глаза могли блуждать по телу Блейк, пока она делает мне такой минет, о котором мужчина может мечтать только раз в жизни. Возможно, это самое близкое, что когда-либо достанется этому парню.

Я позволяю ему наблюдать за происходящим полторы минуты, а затем, ухмыляясь про себя, мчусь вперед.

Машина с ревом несется по шоссе, а Блейк набрасывается на мой член. Она сосет как демон, поглаживая рукой. Это борьба между моим вниманием к дороге и кульминацией, которую она намерена из меня выжать. Она даже не пристегнута; я могу врезаться и убить нас обоих.