Княжна - Кристина Дубравина

И Князева, поправив чёрное пальто на плечах, на выдохе вложила ему в руку пальчики. Поставила ногу в лакированной шпильке, какие купила специально под укороченный жакет в стиле Шанель, на сырой от октябрьской мороси асфальт.

Театрального режиссёра «Софитов» и сопровождающего её криминального авторитета встретили несколько вспышек фотокамер. Пара прошлась мимо, не задерживаясь ни перед кем, на ходу только бросая приветствия из серии «Willkommen, guten abend».{?}[ «Добро пожаловать, добрый вечер» — с нем.]

На снимке, сделанным помощником Кристиана Вагнера, Виктор с Анной вышли так, что от взора одного в каком-то боязном уважении волосы на затылке приподнимались.

Князева под локоть Пчёлы держалась, себе напоминая о необходимости подбородок держать параллельно полу, когда по служебным коридорам, в день премьеры наполнившимся охраной с откровенно бандитской внешностью, поднялась на балкон третьего яруса.

Места там были такие, что прекрасно виделась сцена, а вместе с ней — и весь зал. Витя оглянулся и приметил, что с такой территории идеально было бы снайперам прятаться.

Всё, как на ладони.

Аня пальцами упиралась во впадинку на сгибе локтя Пчёлы, когда перешла порог роскошной VIP-зоны «Софитов». Среди немногочисленных кресел ей встретилось знакомое лицо.

Вагнер говорил с двумя гостями, один из которых был почти идеальным, по арийским меркам, немцем — мужчину можно было бы сфотографировать в анфас, профиль и вставить в иллюстрированный этнографический словарь. В окружении Кристиана и двух криминальных авторитетов, прилетевших в Москву из какого-нибудь Кёльна, вилась невысокая девушка в платье, что была как-то слишком весела для общества бандитов. Блондинка часто-часто говорила на немецком, постоянно крутила головой, даже хлопала в ладоши.

Князева не прислушивалась даже к словам гостьи — это было лишним. Одного заливистого смеха немки хватало, чтоб радость незнакомой фрау понять.

Анна на миг задумалась, стоило ли герра Кристиана отвлекать от дел, но когда решила, всё-таки, сесть на место, какое на прошлой премьере занимала ещё Сухорукова, Вагнер обернулся. Она услышала короткое:

— Wir müssen gehen. Wir reden später, Arnold, {?}[Нам нужно идти. Мы ещё увидимся, Арнольд — с нем.]— и тогда герр, взяв под руку радостную немку, на каблуках едва достающую до плеча и без того невысокого гендиректора, направился к Ане.

За спиной Князевой маячил подоспевший Ус, пыльной кожанкой не вписывающийся во всю окружающую его роскошь. Сама девушка, ещё месяц назад прослывшая помощницей Сухоруковой, держалась за мужчину, какому доверила многое и ещё столько же отдала без долгих колебаний.

Герру хватило двух секунд напряженных мыслей, чтоб понять: мускулистая охрана — не прихоть фрау Князевой, а необходимость, о которой Кристиан догадывался.

Пары остановились напротив друг друга. Анна голову склонила в знак приветствия ровно в тот миг, как Вагнер на временного режиссёра посмотрел внимательно:

— Фрау Князева. Добрый вечер.

— Добрый вечер, герр Вагнер, — отозвалась она дежурно.

Он руку протянул Виктору, и тот ответил на рукопожатие; про босса Аниного Пчёла слышал не только от самой Князевой, но и от своих людей, которые иногда, но Кристиана упоминали. Как правило, говорили о Вагнере, как о человеке «дружелюбном», позволяющем проводить переговоры на своей территории за совершенно символическую — для такого надежного места, «покрытого» частной адвокатской контрой — плату.

— Герр Пчёлкин. Рад видеть.

— Взаимно, — ответил ему бригадир, уже привычно сдержав усмешку; подумаешь, да какой из него «герр»? Он на «мистера»-то не тянет, а тут…