Княжна - Кристина Дубравина

Диана рванула, огибая опрокинутый на бок стол, когда Хельг схватил её за волосы. Раздался вскрик, переходящий в плач, и Ларина прокричала, задыхаясь в «слезах» боли, страха, рвущего от скорби нутра:

— Хватит!!!

Сеченников не послушал, дёрнул её на себя, снова душа, но уже со спины. Девушка с рёвом пыталась от цепких клешней избавиться, какие самой Лариной позволяли дышать, и опустилась в нехватке воздуха на колени.

Вася причитал злобно:

— Это тебе за Марлен… Итану твоему я шею не сверну, — мертвецу всё-равно — а вот тебе ещё, сука, достанется, — и, продолжая убивать, спустился с «деревенеющим» телом Дианы на пол.

Всё могло кончиться смертью Иды, но Ларина умело схватила кочергу подле камина, ею замахнулась наугад. Качественно покрашенный пластик ударил Васю по лбу, и тот, хватаясь за повторно оглушенную голову, с воплем попятился назад, оступаясь о скинутые на пол книги.

Диана кашляла, рылась в куче бутафории и нашла фальшивый кухонный нож, на кончике которого крепился пакетик с лживой кровью.

Хельг пытался подняться, но кружащаяся голова позволила ему лишь на спине от надвигающейся Иды отползти. Карла с места встала, чтоб лучше сцену видеть, этим закрыла обзор немцам, сидящими за ней и Вагнером, но в пьесе заинтересованных крайне поверхностно.

Пчёлкин руку Ане сжал крепко, немо за себя предлагая держаться. Князева почти не дышала, когда Диана в актёрской ярости — растрепанная, заплаканная, будто и вправду побывавшая в опасной близости к смерти собственной — уселась на Сеченникова.

Ларина рыком огласила приговор, ясный внимательному зрителю, и нож сжала крепче. Она лезвием прошлась «насквозь» через грудь врага.

Припрятанный под одеждой пакет с бутафорской кровью лопнул, и на лицо Дианино, на рубашку Васи брызнула жижа с резким химическим запахом. Сеченников затрясся под ней в конвульсиях, хрипя, и, дёрнувшись сильно, раскусил припрятанную возле десны таблетку.

Порошок смешался со слюной. «Кровь» потекла и изо рта актёра. «Ида» всхлипнула от напряжения, отступившего страха смерти, заместо которому пришло убийство, легшее тяжестью на плечи девушки, и снова повторила удар. И ещё раз. Кто-то с первых рядов, какой-то истинный ценитель искусства ахнул так громко, что Князева на высоком балконе это услышала.

У неё сердце билось, стремясь выскочить из груди, с ложи рухнуть на колени случайному зрителю. Рука сжала пальцы Витины так, будто сломать хотела.

У Хельга взгляд сделался пустым. Диана гнущееся лезвие ещё раз воткнула в тело, уже намеренно коченеющее, и, отыгрывая пришедшее осознание, сползла с живота Васи. Несколько секунд она искусно дрожала осиновым листом, а потом вскрикнула, поняв, что совершила. Взглянула в пустое лицо Сеченникова.

Кровь стекала из открытого рта, образуя лужу под головой Васи. Ларина заглянула в идеально стеклянные глаза, какие сделать, наверно, мог только Хельг, и разом, словно испугавшись, пихнула Сеченникова в голову, чтоб он не смотрел на неё. Отбросила в сторону нож.

Кулисы стали стягиваться к центру сцены ровно в тот миг, как Диана, подогнув к себе колени, спрятала лицо в руках и глухо зарыдала. Карла фон Кох закачала головой в борьбе со слезами, и герр Вагнер поднялся с места в неясном Анне намерении, когда сама Князева поняла:

«Всё… Кончилось»

Кулисы закрыли сцену, на которой только что произошло театральное убийство. Вспыхнул разом свет.

Тишина взорвалась аплодисментами.

Анна не поверила, когда всё завершилось. Она так и осталась сидеть в кресле мягком, когда загорелись лампочки-«канделябры», и подумала, что спала. Спала! И премьера, прошедшая без сучка и задоринки, ей привиделась в дрёме, напавшей на Князеву в авто Витином, что «Возмездие» не отыграли ещё.