Лекс внимательно рассмотрел мрачные фото. На кровати с черными простынями распластался мужчина, очевидно, мертвый. Рубашка распахнута на волосатом дрябловатом для его возраста животе. Лекс отметил хорошую прическу, дорогую рубашку и безумно счастливое выражение лица. Он не успел произнести повисшие на языке слова, Егерь добавил вторую фотографию. По куску бордовых с золотом обоев стало очевидно – обе фотографии из одного помещения. Мертвая девушка, живописно перевязанная веревкой, с раскинутыми в стороны руками, подвешенная на сетке между стояком батареи и барной стойкой. Вокруг рук разметались веревочные крылья. Разные ракурсы, крупные планы. Крепление и узлы похожее на то, что они видели в квартире Дикого.

– Земская Алина Владимировна, стриптизерша клуба «Захер», двадцать семь. Иногородняя.

– Это второе? Сегодня, получается? – убийство очень походило на убийство Дикого. В голове всплывали какие-то обрывки книг и фильмов. Серия? Маньяк? Что-то коробящее было в том, что Дикого убил маньяк. Не мужское, что ли…

Лекса переполняли странные непонятные чувства, слегка знобило.

– Нет. Полгода назад убиты. Мои дело нашли с утра. Дикий – это второе преступление, – фото в руках Егора еще не закончились, но выкладывать он их не спешил. – Как раз брат этого Юрия вписался, крупный бизнесмен, политик, видимо, хорошие связи. Мне готовы все, что угодно расследовать отдать, лишь бы с ним не портить отношения.

Лекс покачал головой.

– Полгода разница. Дело толщиной сантиметров тридцать, не поднять. Там такого нарасследовали – вникать страшно. Мусора полно. А еще они братья-близнецы, там с детства психические отклонения – родители постарались. В общем, Георгий убежден, что Юрия накачали чем-то типа наркотика, он в момент смерти брата ощущал эту же эйфорию и восторг. Думал, установят, что обдолбался, но в крови чисто.

– А по Дикому еще нет экспертизы, – не спросил, констатировал Лекс. Слишком мало прошло времени.

Егерь выложил еще шесть фотографий на стол. Все разного качества. Пара и вовсе черно-белых. На всех изображены мертвые и жутко счастливые мужчины.

– Все трупы? Да ладно? – Лекс оторопел. По спине побежали мурашки. Он представил, что сейчас перед ним окажется шесть мертвых девушек экстравагантно связанных. Его замутило.

Официант принес еду. Лекс собрал фотографии в стопку и, пока перед ним ставили тарелки, перебрал одно фото за другим.

– Девушек нет, – Егерь слегка усмехнулся, заметив, как Лекс облегчённо выдохнул. – По экспертизе они умерли от инфаркта, что именно сделало их такими счастливыми неизвестно. Дела не открывали «за отсутствием состава». Родственники писали заявления, в основном матери, но никаких следов не обнаружено. Кроме нереально счастливых морд, докопаться не к чему. А их как улику к делу не пришьешь. Но с нашими делами как-то перекликаются.

Лекс положил стопочку фото на угол стола, покрутил в руках нож с вилкой. Подцепил кусочек авокадо. Задумчиво покатал во рту тающую мякоть.

– То есть умерших от неземного счастья мужиков может быть не двое и не шестеро, а намного больше? – он вопросительно посмотрел Егерю в глаза.

Егерь также многозначительно кивнул.

– Кто-то изводит мужской род почем зря и, видимо, оправдывает свои действия доставлением неземного удовольствия.

– Оснований предполагать подобное особо нет. По факту это инфаркты.

– Не хило у вас тут мужиков херачат, – не удержался Лекс. – Прям, как сусликов. Суслики в природе вообще крайне ценный ресурс. Мужики, видимо, тоже.

– Почему сусликов? – удивился Егерь.

Это была смешная шутка, но сейчас у Лекса получился научно-публицистический рассказ.