Непогода - Диана Ставрогина

О разводе я не рассказывала даже тем, с кем была довольно дружна, и посвящать коллег в свои семейные дрязги теперь не планировала, как и портить им вечер собственным кислым видом. Наверное, мне удалось отсидеться дома, если бы о моем прошлогоднем пропуске такого же неофициального корпоратива забыли, но, к сожалению или счастью, на плохую память преподаватели жаловались крайне редко.

– Нет уж, Верочка, – принялись настаивать в два голоса Петя и Наташа, ведущая специалистка по античной философии в настоящем и моя однокурсница в прошлом. – Ты уже в том году отлынивала из-за свадьбы. А в этом никакие отговорки не принимаются!

У меня язык не повернулся сообщить, что на этот раз моя «отговорка» еще важнее. Лучше провести несколько веселых часов в обществе искренне желающих меня видеть людей, чем им же объяснять, почему мы с Антоном так скоропостижно разводимся.

Ни удовлетворять вопросы любопытствующих, ни выносить жалостливые взгляды всех вокруг я пока не готова. Предпочитаю быть Верой, у которой по-прежнему скучная и спокойная жизнь.

О случившемся между мной и Антоном сексе я старалась не вспоминать. На корню выкорчевывала из сознания ростки сомнений и запрещала себе гадать над возможными альтернативами того утра. И слова, и поступки Антона более чем ясно демонстрировали, что для него в наших отношениях ничего не изменилось.

Было бы очень легко обмануться его эмоциональностью, спровоцированной алкоголем, домыслить себе чувства, коих он не испытывал, самовольно решить, что где-то в глубине души мой муж в меня влюблен и потому не желает никуда отпускать. Противостоять столь сладкой фантазии оказалось тяжело, однако я твердо стояла на уже принятом решении и отказывалась поддаваться иллюзиям.

То неожиданное ночное появление Антона на моем пороге ничего не меняет. Напротив, лишний раз служит напоминанием, как больно не находить взаимности в том, кого любишь.

Всматриваться в родные синие глаза – и не видеть там ответного чувства, но тем не менее искать его из раза в раз. Прижиматься грудью к груди, не контролируя себя в желании слиться, стать единым целым – и не ощущать движения навстречу. Сжимать губы, запрещая себе сказать слова, которые лишь все усложнят.

Нет уж, я точно не стремлюсь проходить сквозь подобные муки снова и снова. На расстоянии от Антона мне, как ни странно, становится легче.

Одиночество привычно и понятно. Я знаю, как с ним справляться. Знаю, что в его стерильном коконе любые эмоции и чувства постепенно сойдут на нет, исчерпают себя, стоит лишь подождать.

С этой мыслью я ложусь спать, предварительно проглотив пару таблеток успокоительного и захлопнув ноутбук с оставшимися без проверки эссе.

Завтра я сделаю главный шаг на пути к излечению от не взаимной любви.

Несмотря на не самый ранний час, подъем дается мне тяжело. Не знаю, дело ли в выпитом вчера лекарстве или в промучивших меня почти всю ночь беспокойных снах, где мы с Антоном о чем-то устало спорили, не в силах понять друг друга, но голова тяжелая и мутная.

Заседание назначено на двенадцать часов дня, и я очень надеюсь, что сегодня вопрос нашего брака будет разрешен раз и навсегда. Нынешняя неопределенность тяжелым мешком давит на грудь, отчего словно не получается сделать свободный вдох и почувствовать власть над собственной жизнью.

Все утро меня мелко потряхивает от волнения. Принимая душ и после укладывая феном волосы, я тревожусь о том, как пройдет наша с Антоном встреча. Сидя в вагоне метро и делая из большого бумажного стакана глотки купленного по дороге кофе, я беспокойно представляю себе возможный ход заседания, гипотетические вопросы судьи и наши ответы. Руки трясутся, и несколько раз я в последний миг успеваю уберечь свой бежевый пуховик от темно-коричневых капель.