Музыка призраков - Вэдей Ратнер (2017)

Тунь был шокирован видом солдат: худые, поджарые, они явно жили впроголодь, ограничиваясь куском подгорелого дикого клубня или вообще обходясь без пищи, хотя запасы риса и консервов пылились под слоями веток и листьев. То, что всегда казалось Туню идеологической риторикой («Мы не едим из общего котла – мы едим, когда едят наши братья»), оказалось железной круговой порукой, удерживавшей солдат от того, чтобы «попилить» банку здесь, банку там. В довершение всего Туню, который не знал, где он находится, показалось, что и другим это тоже неизвестно. Последний отрезок пути под мелкой рассветной моросью он проделал с повязкой на глазах в крытой повозке. Когда он спрыгнул, неловко приземлившись на мягкую землю, покрытую упругими крохотными чешуйчатыми листиками, черную повязку сняли с его глаз легкие, как перышки, пальцы, и Тунь увидел, что стоит на коленях под плотным куполом высоченных бамбуковых зарослей, дождь сменился солнечным утром, и свет пробивается через неплотный, как решето, полог листвы. Повозка скрылась в узкой щели между деревьев – скрип и стоны становились тише с каждым поворотом колес. Тунь недоуменно заморгал, решив, что находится в огромной клетке, какие бывают только в снах или легендах. Вокруг воробьи перелетали с ветки на ветку. Он что, в плену у великана?

Из-за спины Туня вышел юноша и встал сбоку, выжидательно рассматривая его. Повязка с глаз Туня свисала из руки мальчишки, а АК-47 был прижат к животу с той нежностью, с какой крестьянский мальчик прижимает к себе новорожденного теленка. Тунь вспомнил легкость пальцев, развязывавших повязку, и сейчас лишний раз убедился, что такие пальцы, длинные и подвижные, больше подходят для музыкального инструмента со сложной хореографией ладов, чем для монотонного диссонанса боя. Тунь вдруг пожалел, что не захватил с собой даже простой бамбуковой флейты. С другой стороны, он не представлял, как играть на них без Ситы, которая считала инструменты своими и обращалась к каждому, как к любимому брату или сестре. Тунь слышал, как она спрашивала сралай, крошечный гобой из слоновой кости, который он привез ей из Ратанакири:

– Сралай срей оун сомланх – мой любимый малыш, какую песню ты мне сегодня споешь?

Это воспоминание едва не лишило его душевного равновесия.