Музыка призраков - Вэдей Ратнер (2017)

Мальчишка-солдат жестом велел Туню подняться и следовать за ним. Без дальнейших разговоров они углубились в чащу, петляя по сужающимся просветам, пока бамбуковые заросли не сменились лиственным лесом, состоявшим в основном из мощных тиков, где и находился лагерь. Тунь решился спросить, где они. В ответ мальчишка-солдат буркнул какие-то буквы и цифры, означавшие регион и зону, но больше ничего. Похоже, молчание было его родным языком. Тунь счел за лучшее наблюдать и думать, надеясь, что скоро все прояснится. Шагая по лагерю, он соображал, где командир, кто руководит этими полуголодными закаленными бойцами. Неужели тот солдат на переправе через ручей? Тунь в третий раз невольно взглянул на фигуру, склонившуюся над водой. У юноши, безусловно, терпение взрослого – так долго сидеть неподвижно! Когда они подошли ближе, Тунь понял, что солдат на самом деле старше, чем казался издали, – может, лет двадцати с лишним или даже тридцати: тело у него было более развитое и мускулистое, чем плоские фигурки подростков. Туню хотелось, чтобы солдат поднял глаза, но едва он об этом подумал, как в лесу за ручьем раздался выстрел. Словно мотор чихнул, но вокруг на много километров не было автомобилей и грузовиков, да и не было дорог в этой непролазной чаще. На несколько секунд вокруг стало еще тише, словно сам лес затаил дыхание. Еще любопытнее было то, что мальчик-солдат, который вел Туня, замер на полушаге и повернул голову в направлении, противоположном тому, откуда раздался выстрел. Тунь ничего в той стороне не увидел, но, оглядевшись, заметил, что и другие отвернулись от выстрела, будто отрицая, что слышали звук. Не успел он ничего понять, как из леса за ручьем появился мужчина с пистолетом в руке и сердито пошел к переправе. Один из командиров лагеря, подумал Тунь, – батальонный. Все в нем говорило о войне – он был весь бой и ярость.

– Твоя очередь! – крикнул он, однако солдат на мостках не шевельнулся, продолжая стоять на коленях с опущенной головой. Его форма – свободный черный революционный костюм, похожий на пижаму, – говорила Туню, что перед ним не плененный враг, воевавший на стороне правительства, а один из повстанцев. Но в чем его преступление? Что он украл? Банку сардин или сгущенки, зажигалку «Зиппо» из одной из коробок, рассыпавшиеся по земле среди припасов? И что значит «твоя очередь»? Значит, был еще один преступник, другой арестованный? Командир остановился над коленопреклоненным парнем и приставил пистолет к его голове.

– Поднимайся!

Однако тот остался неподвижен, как серый валун в нескольких шагах, посередине ручья. Тунь огляделся, ошеломленный, что никто никак не реагирует на происходящее. Командир перехватил его взгляд. Некоторое время они смотрели друг на друга, затем он вдруг убрал пистолет от головы парня на мостках, вытянул руку ровно и прямо, как стрелу, и навел ствол на Туня:

– Ты, подойди сюда!

Тунь замер. Командир впился глазами в мальчишку-конвоира, между ними произошел безмолвный диалог, и мальчик мгновенно оказался рядом с Тунем и подтолкнул его в спину своим АК-47.

– Пристрели его, – приказал командир, сунув пистолет Туню в руки. Только тут тот разглядел, что запястья стоящего на коленях туго связаны веревкой. – Я сказал, пристрели предателя!

У Туня онемели руки, показавшись свинцово-тяжелыми. Тело обмякло от страха. «Этого не может быть!» Однако это происходило на самом деле – не дурной сон, от которого можно проснуться, но безумие наяву. Командир схватил Туня за руки, заключив их в плен своих, согнул его пальцы вокруг пистолета, сжал и выстрелил связанному в голову. Парень упал на бок. В черепе недоставало большого осколка, и оттуда выплескивалась кровь, впитываясь в щели между плотно связанными тиковыми стволами.