Музыка призраков - Вэдей Ратнер (2017)

У Тиры екнуло сердце – Старый Музыкант! Она больше не приезжала к нему после первой конфронтации… На этом слове она запнулась. А что такое конфронтация? При встрече она так не думала, но разговор напоминал хождение по минному полю, когда один неверный шаг способен привести к детонации глубоко зарытых секретов и разрушить хрупкое существование, которое каждый из них для себя создал. Осторожная хореография ее слов вокруг отрывистых фраз Старого Музыканта порядком утомила Тиру, и она решила собраться с силами, прийти в себя перед новой встречей. Однако чем дольше она откладывала поездку в Ват Нагара, тем более жестокой себе казалась. При всей сдержанности старика Тира чувствовала его привязанность, да и сама она с первой встречи не могла отделить Старого Музыканта от мыслей об отце. Может, по этой причине она и не спешит с ним увидеться… Ее захлестнула печаль, вытеснив недавнюю веселость.

– Да, уважаемый настоятель, – сказал Нарунн. – Уверен, это можно устроить. Да, я поговорю с мисс Сутирой… – Нарунн улыбнулся девушке, но ее тревога не улеглась – Тиру обеспокоил его серьезный тон. – Твай бангкум. – После традиционного прощания Нарунн отключил телефон и опустил в карман. – Звонил сам Конг Оул…

– Все в порядке? – спросила Тира, еле удержавшись, чтобы не выпалить: «Со Старым Музыкантом?»

– В храме появилась новая сиротка, которую нужно отвлечь от невеселых дум, – она недавно потеряла мать. Настоятель спрашивает, не можем ли мы выбрать денек и свозить ее куда-нибудь за город, где будет интересно трехлетней?

Три года. Тире было двенадцать, когда не стало Чаннары.

– Бедняжка, должно быть, испугана…

– Поэтому настоятель сказал – вот бы и ты смогла поехать. В качестве женского присутствия. Он пытался тебе дозвониться, но ты не отвечала.

Тира полезла в сумку и только тут сообразила, что мобильный остался в гостинице.

– А что произошло с ее матерью? – спросила она, повернувшись к Нарунну.

Он передал ей рассказ настоятеля о покушении, закончившемся смертью молодой женщины, и о щекотливой ситуации – жизнь самой малышки тоже может быть в опасности. Тира молча слушала, внутренне похолодев.

– Ты не против съездить за город? Я знаю, ты не очень любишь выезжать за границы Пномпеня…

Тира покачала головой:

– Ничего страшного. Я сделаю все, лишь бы помочь.

Нарунн с признательностью сжал ее руку:

– Спасибо.

– Малышке понравится в Пном Тамао, – подала голос Яйа, разбираясь на подносе со специями и откладывая то, что могло пригодиться на потом. – Бируанги[17] просто чудо, а гиббоны всегда смешили меня до упаду!

Это была самая длинная речь, какую старейшина клана произнесла за вечер.

– Отличная идея! – Нарунн поцеловал Яйу в щеку. – Пном Тамао – это центр спасения дикой природы, – объяснил он Тире.

Тут Рави, управлявшаяся с целой армией горшков и кастрюль, объявила – обед готов. Началась суета, и вскоре вся семья собралась на циновках, разложенных на чисто подметенной земле вокруг деревянного помоста. Парад блюд вызвал бурный восторг: улитки с лимонным сорго, рыба в толстой корке морской соли, целиком запеченная на углях, прахок с кафрским лаймом, запеченный на гриле в банановых листьях, знаменитый кокосовый суп амок, всевозможные приправы и супы.

Тира глубоко вдохнула, наполняя легкие ароматами, надеясь, что это успокоит ее и придаст сил перед новым днем. Наверное, это все, на что она может надеяться – короткое восстановление сил, чтобы двигаться дальше, жить как можно смелее и самостоятельнее среди тех, кто тоже страдал – и восторжествовал.