Полуночница - Александра Елисеева (2020)

Южанин рванул ворот глухого платья и то, что находилось под ним. Старая материя легко поддалась. Раздался треск, и порванная ткань обнажила ничем не прикрытый верх. Я ощутила холод и задрожала, но не от того, что замёрзла, — меня сковал страх. По неприкрытой коже побежали мурашки. Я стояла полуголая и беззащитная перед мужчинами и даже не могла сделать движение, чтобы заслониться руками. Они довольно заулюлюкали, созерцая меня.

— Будешь послушной? — сказал тот, что держал меня, и положил грязную лапу на обнажённое плечо. Я вскрикнула. По щекам и шее катились тёплые капли. Не сразу я поняла, что плачу.

— Пожалуйста! Пожалуйста… — с надеждой взмолилась я, глядя на остальных. Варвары мерзко улыбались, наслаждаясь беспомощностью жертвы. Никогда ещё мне не приходилось так умолять, но крики их лишь забавляли. На снисхождение не следовало рассчитывать.

Валий сжал мою грудь, и я снова закричала — теперь уже от боли. Довольный, он принялся шарить под юбкой. Я извивалась ужом, забыв о ноже. Теперь по телу стекали не только слёзы. Солёные капли смешались с кровью.

Он убрал лезвие от моего горла, но я не могла никуда бежать — меня окружили. Стало ясно, что теперь меня не ждало ничего хорошего.

— Пожалуйста, пожалуйста! Отпустите! — я прижала руки к груди, скрывая срам, и обратила к врагам своё заплаканное лицо. — Я никому не скажу, обещаю…

— Молчи, шлюха!

Мне дали пощёчину, от которой в голове помутнело. Я с ужасом смотрела, как распоясывается Валий, и достаёт из штанов своё набухшее орудие. Я отвернулась и сделала попытку броситься прочь, но меня тут же схватили за плечи и развернули к мужчине.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Пустите, молю! — крик разносился по пустому залу, уносимый эхом. Сколько раз я приходила сюда: здоровалась с верзилой на входе, смеялась с Мико, крутилась на кухне, обижалась на замечания Расмура… Не знала холода, лишь тепло. Сколько дней я провела в трактире? Жизнь скоротечна и непредсказуема, но насколько нужно быть бесчеловечным, чтобы осквернить это место, во всём для меня памятное и священное? — Пожалуйста… — бесконечно повторяла я, как скороговорку. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

— Пользуйся, ралай… Нам тоже не терпится.

Меня наклонили, но, не удержавшись на нетвёрдых ногах, я упала, тряпкой распластавшись по деревянному настилу. Юбку бесцеремнно задрали и без труда порвали панталоны. Я принялась вырываться, царапаясь и крича. Они с лёгкостью со мной справились и заломили руки. Мне показалось, что кости запястий хрустнули.

Я почувствовала, как чьё-то орудие резко в меня вошло. Я заорала от боли, и меня сильно хлопнули по ягодицам, чтобы молчала. Варвары крепко держали моё тело, не давая вырваться. Мужчина начал двигаться внутри, не беспокоясь о страданиях, которые он мне причинял. Я выла, как дворовая сука, и не могла ничего сделать, чтобы весь этот кошмар прекратить.

Каждый новый толчок отзывался страшной мукой. Слёзы, не переставая, лились из глаз. Горло ужасно саднило, голос охрип, но я не переставала кричать. Южанин позади тяжело дышал, но не прекращал своего действа. Он пыхтел и разрывал меня, с грубостью вжимаясь внутрь. Я ощутила отчаяние, понимая, что уже ничего не изменю. Как бы Элина и Мев не хотели меня защитить от подобной участи, у них ничего не вышло.

Наконец, варвар задрожал всем телом, пролил жидкость на мои бёдра и вытащил обмякшее орудие наружу. Я уже не сопротивлялась и не боролась, от бессилия не способная даже пошевелиться. Дышала я тоже с трудом.

— Валий, да ты вишенку сорвал! — прокомментировал кто-то. Я знала, что их удивило — на моих ногах виднелась кровь. По крайней мере, я живо её представляла.