Черные паруса - Аластер Рейнольдс (2019)

Я никогда не стремилась хорошо изучить корабельные орудия, но у Босы на этот счет были другие соображения. Назначив меня своим наиболее вероятным протеже, она усердно вкладывала в мою голову всесторонние практические знания о вооружении, как о нашем собственном, так и о том разнообразном арсенале, который могли применить против нас. Гаусс-пушка была одним из самых распространенных и наиболее эффективных средств корабельной обороны.

Ее действие опиралось на принцип магнитной индукции, на использование импульсного поля для разгона инертного снаряда до разрушительной скорости. Постоянная цикличная работа катушек индуктивности генерировала тепло, которое нелегко было рассеивать, и рано или поздно оно проникало в направляющие рельсы пушки, заставляя их прогибаться или сжиматься, что приводило сначала к падению точности стрельбы, затем к утрате пробивной способности и наконец к полной блокировке орудия. «Лекарство» от этого состояло в том, чтобы давать пушке отдых, время остыть и восстановить полную эффективность. Но при непрерывном ведении огня ее может заклинить так, что не восстановишь, а в самом худшем случае – как сообщила мне Прозор – корабль будет поврежден или даже уничтожен разрушительной отдачей заклинившей гаусс-пушки. Впрочем, задолго до этого бедолага выдаст себя жаром перегруженных батарей.

Пушки Босы были прекрасным оружием, и содержались они в хорошем состоянии. Боса хвасталась ими передо мной, точно своими кровожадными родственниками.

У них были двойные, усиленные направляющие, трехобмоточные соленоиды и жуткие ряды радиаторных пластин, похожих на зубья пилы. Пушки можно было дополнительно охлаждать водой из корабельных запасов. Из каждой можно было стрелять разными способами: вручную – находясь вне корпуса, изнутри – в полуавтоматическом или полностью автоматическом режиме, по усмотрению капитана. Орудия были подключены к дублирующим друг друга прицельным консолям, одна из которых была установлена в главной рубке управления, а другая – в каюте капитана.

Этот последний элемент теперь находился под контролем Паладина, и именно ему предстояло дать залп по преследующему кораблю, как только мы обогнем поглотитель. Только Паладин сумел бы произвести необходимые расчеты и прицелиться достаточно быстро.

Но сперва надо было убедиться, что мы можем положиться на гаусс-пушки.

– Пока не повернем, они не увидят наши фланги, – сказал Паладин. – Следовательно, короткий пробный залп имеет очень малую вероятность обнаружения, и я совершенно точно не позволю пушкам нагреться.

По общему согласию корабли всегда стреляли в противоположную сторону от Старого Солнца в ходе учебных боев, чтобы шальные снаряды не добрались до тех орбит Собрания, где они могли бы поразить мир или судно. Мы соблюли этот обычай, прицелившись в пустую точку в небе и проверив батареи одиночными выстрелами и залпами.

Прошло уже несколько месяцев с пробных выстрелов по корпусу корабля Труско, и поэтому, хоть мы и приготовились, яростный грохот орудий застал нас врасплох, словно во время первой битвы. Сперва раздалась серия резких звуков, которые в ритмичной последовательности бежали от носа к корме, как будто какой-то великан бил по обшивке гигантским молотком, и каждый такой звук порождал рывок непоглощенной отдачи, заставляющей весь корабль вздрагивать. Дзынь, дзынь, дзынь, дзынь. Пушка за пушкой, до последнего выстрела.

Затем последовал рев бортового залпа – теперь корабль уже не вздрогнул, а затрясся так, что, казалось, вот-вот сорвутся все пластины обшивки.

– Еще раз, – нетерпеливо сказала Фура, и светлячок вспыхнул, показав, как сильно она жаждет мести.