Дух воина - Дэниэл Фостер (2021)

Меднобородый, широколицый и кряжистый фэрл Елисирв из племени фенрисийцев производил впечатление человека надежного и умудренного годами. Он говорил с доброжелательной, открытой улыбкой, в которой не обнаруживалось ни капли показной лести. На нем была тяжелая накидка, сшитая из нескольких шкур медведей. Головы двух хищников лежали на плечах фэрла, делая их еще шире и массивнее. В качестве дара он привез вождю и его сыновьям стаю обученных и послушных волкособов, которым был не страшен любой хищник Севера. Племя фенрисийцев издавна славилось тем, что умело приручать даже самых диких животных. Однако столетиями они разводили и особенную породу клыкастых, внушающих страх собак, которых использовали не только на охоте, но и в жестоких пограничных конфликтах с соседями.

Одним из этих соседей был стоящий рядом с ним сухощавый мужчина, на запястьях которого висели замысловатые браслеты из толстой коры. Он был одет во все черное и представлял племя ульфскроггеров. Их фэрл, как и все фэрлы до него, носил труднопроизносимое имя – Дулдалмерджорн. Брудвар старался не обращаться к нему по имени – опасался ошибиться. Свальд ульфскроггеров располагался далеко за Грозовым Хребтом, в юго-западном краю Эргунсвальда, где росли самые дремучие, густые леса и смердели опасные непролазные болота. Брудвар подумал, что, возможно, именно по этой причине фэрл был столь угрюм, а улыбался так натянуто, словно кто-то приставил к его паху нож. Несмотря на хмурый вид, Дулдалмерджорн тоже явился не с пустыми руками: одарил вождя мехами куниц и соболей, а также передал мешочек с кореньями красной сосны – священного для их племени древа.

Как только с формальностями было покончено, Брудвар перешел к делу, ради которого фэрлы и прибыли в столицу Севера.

– Много зим назад мой дед Рагнир, память о котором будет жить вечно, положил конец вражде ульфскроггеров и фенрисийцев. Вместе с вашими отцами он закрепил границы племен и помог заключить справедливое соглашение, которое устроило обе стороны и сохранило много жизней. Соглашение, условия которого выполнялись на протяжении долгих лет. Но сегодня один из вас, уважаемых сынов Эргунсвальда, собирается обвинить другого в нарушении заветов своих предков, – в громком голосе вождя, эхом отразившемся от высоких каменных сводов, послышалось недовольство. – И раз вы стоите в этом зале, то, очевидно, прийти к согласию вам не удалось. Что ж, – вздохнул вождь, – сегодня я скажу свое слово, и оно, милостью Предков, разрешит ваш спор. – Прежде чем продолжить, Брудвар сделал небольшую паузу.

– Фэрл Елисирв, ты обвиняешь фэрла Дулдалмерджорна в нарушении клятвы его отца. Тебе первому и держать речь.

– Благодарю, вождь, – мужчина приложил руку к сердцу. – Обещаю, что стены этого зала не осквернит моя ложь.

Брудвар сдержанно кивнул, пряча раздражение. Благодаря советникам он уже знал о сути спора, но все же надеялся, что фэрлам хватит ума решить все распри без его участия. У него и без того хватало забот. Помимо поисков Айтула, его беспокоили слухи и донесения о странных существах, появившихся на Севере словно из далеких легенд, о спятивших людях, телами которых овладевали злые духи, после чего те творили бесчинства. Он и сам видел кое-что жуткое, и это ему не нравилось. Например, двухголового оленя, мертвецов, которых покусало чудовище. Благо и с теми и с другими пока могли совладать шаманы, и его прямого участия не требовалось. А вот вести о вспыхнувших конфликтах между племенами, которые вдруг вспомнили о былых обидах, тревожили вождя сильнее всего.

Мир, который так старательно строил его дед и, в меньшей степени, отец, давал трещину. Не о таком правлении мечтал Брудвар. Совсем не о таком! Он всем сердцем хотел найти решение проблем и делал все, что мог. Однако с каждым днем мрачных вестей поступало больше, а нити, удерживающие порядок в Эргунсвальде, становились тоньше.