Девушка по соседству - Джек Кетчам (1989)

Меня преследовали призраки недавнего прошлого.

Мег смеется на «чертовом колесе» и лежит на Камне у ручья. Работает в саду в шортах, блузке и большой соломенной шляпе. Быстро перебегает от базы к базе на бейсбольном поле. Но чаще всего – Мег обнаженная, вспотевшая от борьбы, беззащитная и открывающаяся мне.

Но я видел и Вилли с Донни, щекочущих безучастный манекен.

Видел рот, вдавленный в надувной матрас за то, что Мег не могла проглотить кусочек тоста.

Все эти образы-призраки противоречили друг другу. И сбивали меня с толку.

Пытаясь понять, что же мне делать, если вообще нужно что-то делать, оправдываясь дождливой и слякотной погодой, я держался подальше от дома Чандлеров.

За неделю я пару раз виделся с Донни. С остальными и вовсе не пересекался.

Первый раз я увидел Донни, когда выносил мусор. Он бежал под серой послеполуденной моросью, растянув футболку над головой.

– И знаешь что? – сказал он. – Сегодня без воды.

Дождь лил уже три дня.

– А?

– Мег, дубина. Рут не разрешает ей сегодня пить. До завтрашнего утра.

– Почему?

Он улыбнулся:

– Долгая история. Позже расскажу.

И понесся домой.

Второй раз мы виделись спустя пару дней. Погода была сносной, и я садился на велосипед, чтобы съездить в магазин по поручению мамы. Донни взлетел на нашу подъездную дорожку на своем древнем «Швинне».

– Куда намылился?

– В магазин. Маме нужно молоко, ну и там всякого – по мелочи. А ты?

– К Эдди. Намечается игра возле водонапорной башни. «Брейвз» против «Бакс». Хочешь, подождем тебя?

– Не. – Бейсбол «лиги малолеток» меня не интересовал.

Донни покачал головой.

– Надо бы мне свалить куда-нибудь, – сказал он. – У меня уже от всего этого крыша едет. Знаешь, что меня заставляют делать?

– Что?

– Выливать ее горшок с говном в конце двора. Представляешь?

– Не понял. Почему?

– Ей вообще нельзя подниматься наверх. Ни в туалет, никуда. И тупая сучонка пытается терпеть. Но даже ей иногда приходится опорожняться, и теперь это моя проблема! Вот ведь, а?.. И почему я, а не Вуфер? – Он пожал плечами. – Но мама говорит, это должен делать кто-то из старших.

– Почему?

– Откуда я, на хрен, знаю?

Он оттолкнулся ногой, собираясь уезжать.

– Эй, тебя точно не ждать?

– Ага. Не сегодня.

– Ладно. Увидимся. Забегай, лады?

– Ладно, забегу.

Но в тот день я не забежал.

Для меня все это было дико. Я не мог ее представить в туалете, а тем более на горшке, который потом кто-то выливает в конце двора. А если бы я пришел тогда, когда они еще не убирались? Что, если бы мне пришлось нюхать ее мочу и дерьмо? До чего же отвратительно. Она была отвратительна. Это вообще была не Мег, а кто-то чужой и незнакомый.

К странным, тревожащим меня образам прибавился еще один. И не с кем было поговорить, не с кем разобраться во всем этом.

Я заводил разговоры с ребятами нашего квартала, каждый из них имел какое-то представление о том, что происходит у Чандлеров – у некоторых оно было довольно-таки смутное, у других вполне определенное. Но мнения своего никто не высказывал. Словно это была гроза или заход солнца, какое-то природное явление, нечто такое, что просто происходит. Никто же не обсуждает летний дождь.

Но у меня хватило ума на то, чтобы понять: если ты мальчик, то стоит обсудить кое-какие проблемы со своим отцом.

Я решил попробовать.

* * *

Я достаточно повзрослел для того, чтобы время от времени помогать отцу в «Орлином Гнезде» – расставлять бутылки, чистить, убираться и все такое. Или заниматься грилем на кухне, чистить его точильным бруском и газированной водой; когда гриль чуточку остывал, я сметал бруском подгоревший жир в желобки, а газировка смывала остатки, – тупая нудная работа, которую при мне делала Мег черт-те сколько раз, – и наконец я решился заговорить с отцом.